Валентина Мирошникова - 100 знаменитых тиранов

Через два дня после смерти Тиберия, 18 марта 37 г., Калигула при самых благоприятных предзнаменованиях был объявлен преемником и провозглашен императором с официальным именем Гай Цезарь Август Германик. Народ Рима ликовал, так как помнил его отца, который пользовался любовью и уважением, и связывал с Калигулой надежды на смягчение тирании Тиберия. Калигула устроил роскошные зрелища и щедрые раздачи воинам и плебсу: «Ликование было столь велико, что менее чем за три месяца в знак благодарности богам было принесено в жертву более ста шестидесяти тысяч животных», – писал Светоний. Калигула пообещал народу править в согласии с сенатом и под его руководством. Он вернул комициям (народным собраниям) право выбора должностных лиц (магистров), выплатил преторианцам деньги, которые завещала Ливия и присвоил Тиберий. Калигула возобновил великолепные цирковые представления и постоянные раздачи народу продовольствия, вернул изгнанников и наказал приверженцев Тиберия.

Но долго это продолжаться не могло. Калигула очень быстро промотал огромное наследство бережливого Тиберия – почти три миллиарда сестерциев. Ничем не оправданная расточительность привела к тому, что ему пришлось ввести новые многочисленные налоги. Молодой император стал прибегать к конфискациям как средству пополнения государственной казны. «Калигула, истощившись и оскудев, занялся грабежом, прибегая к исхищреннейшим наветам, торгам и налогам. Поистине не было человека такого безродного и такого убогого, которого он не постарался бы обездолить», – писал Светоний. Он заставлял знатных римлян в завещаниях называть его как наследника, а потом, обвинив их в измене, казнил и забирал наследство. Калигула приказывал убивать неугодных и богатых даже без видимости судебного разбирательства. В 39 г. он издал эдикт, в котором объявил о своей враждебности сенату и отказе сотрудничать с ним. Принципат стал перерождаться в откровенную монархию. «Пусть ненавидят, лишь бы боялись!» – любил говорить Калигула. При императорском дворе большую роль стали играть вольноотпущенники.

Свой неукротимый характер Калигула унаследовал от матери. Раннее сиротство, трагические события в семье и юность, проведенная на Капри под пристальным наблюдением находящегося на грани сумасшествия Тиберия не прошли даром. К концу первого года правления Калигула перенес тяжелую болезнь, которая отразилась на его психике. В один прекрасный день римляне вдруг увидели, что ими правит сумасшедший. Он требовал, чтобы ему оказывали почести, подобающие богу, сравнивал себя с Юпитером. Воображая себя земным божеством, «беседовал» с Юпитером Капитолийским. Узнав, что жители Иерусалима отказались установить его статую в храме бога Яхвел, приказал жестоко расправиться с непокорными. На отказ сенаторов выполнить его волю он пригрозил сделать консулом своего любимого коня Инцитата. «Мне можно все в отношении всех», – утверждал Калигула.

Сумасшествие прогрессировало. Император увлекся гладиаторскими и цирковыми играми. «Гладиатор и возница, певец и плясун, Калигула сражался боевым оружием, выступал как наездник в цирке, а пением и пляской он так наслаждался, что даже на всенародных зрелищах не мог удержаться. Его наряд был недостоин не только римлянина и не только гражданина, но и просто мужчины и даже человека». Калигула очень любил облачаться в женские одежды. Все это оскорбляло достоинство римского народа. Увлечение гладиаторскими и цирковыми играми – это был удел рабов, преступников или вольноотпущенников, т. е людей с ущербным социальным статусом, но уж никак не императора. «Мне можно все в отношении всех», – упрямо повторял он.

Безумные выходки императора римляне терпели недолго. Беспредельно жестокий и развратный Калигула был позором Рима. В 39 г. возник заговор. Возглавил его начальник легионов, расквартированных в Германии и северной Галлии, Гней Лентул Гетулик. Заговор был раскрыт. Калигула предпринял поход в мятежные провинции и по возвращении устроил себе пышный триумф. Начался террор, от которого пострадали и сестры Калигулы Агриппина и Юлия, заподозренные в соучастии мятежникам. Император отправил их в изгнание.

Однако терпение римлян истощилось, когда Калигула посягнул на основы рабовладения. Стремясь не допустить новых заговоров, он разрешил рабам доносить на своих господ. Иосиф Флавий писал: «Дело дошло до того, что некий раб Полидевк осмелился выдвинуть обвинение против Клавдия, дяди императора, и Калигула не постеснялся присутствовать на суде над своим родственником: он питал надежду найти предлог избавиться от Клавдия». После этого беспрецедентного случая все поняли, «что от такого императора надо избавиться раньше, чем он ввергнет всех в великие бедствия». Пророчество Тиберия сбылось.

В 40 г. был организован новый заговор. Возглавил его трибун Кассий Херей, который претерпел множество издевательств от безумного императора. В число заговорщиков вошел даже «верный пес» Калигулы, вольноотпущенник, который считался вторым лицом после императора и весьма нажился за время его правления. Иосиф Флавий писал: «Слухи о заговоре Кассия Херея распространились среди многих, и все эти люди – сенаторы, всадники и простые воины – стали вооружаться; не было вообще ни одного человека, который не считал бы убийство Калигулы великим счастьем». В заговоре также участвовал и дядя императора Клавдий.

24 января 41 г., накануне своего предполагаемого первого публичного выступления как актера, в одном из многочисленных темных переходов роскошного дворца возвращавшийся из цирка Калигула, скандальный император Рима, пал под кинжалами заговорщиков. Светоний писал: «Каковы были те времена, можно судить по тому, что даже известию об убийстве Калигулы люди поверили не сразу: подозревали, что он сам выдумал и распустил слух об убийстве, чтобы разузнать, что о нем думают в народе. Заговорщики никому не собирались вручать власть, а сенат с таким единодушием устремился к свободе, что консулы созвали первое заседание не в Юлиевой курии, а на Капитолии, и некоторые призывали истребить память о Цезарях и разрушить храмы Юлия Цезаря и Августа». В течение двух дней сенат совещался об упразднении принципата и восстановлении республики. Однако против этого выступили преторианцы. Они объявили императором Клавдия – младшего брата Германика. Он тоже обладал некоторыми странностями, но в отличие от племянника редко прибегал к кровавому насилию. За тринадцать лет, что он стоял у власти (41–54), были заложены основы имперской бюрократизации управленческого аппарата, улучшено финансовое положение государства, упорядочено налогообложение. А недостающую скандальность правления Клавдия с лихвой восполнила его жена Мессалина, которую по праву можно было считать Калигулой в женском обличье.