Михаил Паджев - Через всю войну

С такой же самоотверженностью и бесстрашием дрались 14 июля 1941 года и пограничники 92-го и 93-го погранотрядов, также вставшие на пути танков генерала Клейста из 48-го моторизованного корпуса. Начальник сводного отряда полковник Абызов приказал командирам 92-го погранотряда и 16-го мотострелкового полка НКВД к исходу 13 июля занять рубеж Казатин - Ружин Комсомольское и организовать службу по охране тыла 5-й армии. Однако утром 13 июля противник внезапно повернул свои танковые и моторизованные дивизии на юго-восток из района Житомира на Казатин и попытался обойти его восточнее. 16-й мотострелковый полк внутренних войск НКВД западнее села Котлярка был атакован танками противника и подвергся мощной бомбежке с воздуха. Воины полка дрались с врагом бесстрашно и даже наступали, но понесли большие потери и вынуждены были отойти вместе со своим командиром капитаном Бабичем в Фастов.

На поддержку полка полковник Абызов направил в Погребище 1-ю пограничную комендатуру 93-го отряда под командованием капитана Зиновия Осиповича Блюмина, 2-ю - во Вчерайше и 5-ю - в Ружин. Эти комендатуры ввязались в бой с противником. Затем они были переподчинены начальнику 92-го Перемышльского пограничного отряда подполковнику Тарутину и продолжали сражаться совместно с этим отрядом.

3-я и 4-я комендатуры 93-го пограничного отряда прикрывали переправы через реку Ростовицу в Строкове и Поволоче, а затем их перебросили в Фурсы, где они приостановили продвижение противника. В дальнейшем 93-й погранотряд составлял резерв командира 6-го стрелкового корпуса и обеспечивал стык между 159-м полком и 41-й стрелковой дивизией, оборонявшими Белую Церковь.

92-й пограничный отряд занял оборону у станции Жашков. 19 июля поступили данные, что где-то вблизи высадился авиадесант противника. Командование отряда получило приказ уничтожить его. Начальником отряда подполковником Тарутиным была с этой целью направлена в предполагаемый район высадки десанта группа пограничников под командованием капитана Барынина. У села Конела она встретила не десант, а передовые части 48-го механизированного корпуса противника, вступила в бой, уничтожила четыре танка. Но главное сражение произошло несколько позже у села Роги. Враг атаковал позиции 92-го отряда большой массой танков. В жестоком неравном бою пограничники бились до последней капли крови. Подполковник Тарутин, комиссар отряда Уткин сражались в боевых порядках войск и погибли геройски. Но и после гибели командования отряд продолжал сражаться под руководством майора Агейчика и старшего политрука Любчикова, нанося урон врагу.

Вместе с частями 3-й воздушно-десантной бригады, Киевским артиллерийским училищем, 4-м мотострелковым полком внутренних войск НКВД дрался на переднем крае Киевского укрепрайона и 20-й Славутский Краснознаменный пограничный отряд, в котором я начинал свою службу.

Вот что вспоминает о тех днях бывший политрук Семен Степанович Пантелеев: "Наш 20-й Краснознаменный погранотряд дислоцировался на "зоне", как после 1939 года называли старую государственную границу. После тяжелых боев на границе и обороны Житомира по приказу командования отряд занял новый рубеж в 14 километрах от Киева по берегу реки Ирпень. Вместе с нами оборонялись и пограничники Олевского и Ямпольского погранотрядов. Помнится, что оборонительные сооружения в этом районе сохранились со времен известных маневров Киевского особого военного округа. Командиром нашего отряда был майор Любченко, впоследствии отозванный в штаб партизанского движения, комиссаром старший политрук Иванов, погибший в одном из боев. Насколько мне известно, противнику не удалось прорвать оборону ни на участке нашей комендатуры, ни на участке погранотряда. Пограничники держались стойко, сами неоднократно переходили в контратаки, нанося врагу ощутимые потери.

Хорошо мне запомнился военком нашей комендатуры политрук Петр Дудин. Он был одним из героев пограничников-дальневосточников, участвовал в боях у озера Хасан, за что был награжден орденом Ленина, являлся депутатом Верховного Совета РСФСР. Обладая большой выдержкой и мужеством, он появлялся на самых жарких участках, подбадривая бойцов, воодушевляя их личным бесстрашием. К сожалению, не знаю ничего о его дальнейшей судьбе, говорят, он возглавил группу по выносу знамени из окружения, но больше никогда я о нем не слышал.

Убедившись в бесплодности своих планов и понеся значительные потери в живой силе и технике, враг откатился назад. Начался более "спокойный" период обороны. Между нами и немцами образовалась "нейтральная" зона. И вот по приказу вышестоящего командования в погранотряде сформировали разведгруппу по захвату "языков". Эта группа состояла из 50-60 добровольцев-пограничников. Командиром ее был старший лейтенант Киселев. Политруком назначили меня.

Наша группа существовала около 2 недель и действовала в районе Ирпеня и Ворзеля. В Ворзеле в помещении детского санатория была наша база. Действовали мы путем налетов на немцев, занимавшихся главным образом грабежом местного населения. Наши действия прикрывал бронепоезд. Операции проводились успешно. Об одной из таких операций написал статью в газете "Известия" ее корреспондент В. Полторацкий. В Орловской областной библиотеке я разыскал тот номер газеты, датированный 31 июля 1941 года. Статья называлась "В поисках "языка". В. Полторацкий написал ее с моих слов. Итоги этой операции-11 убитых немцев, захвачено два "языка", оружие, имущество. Особенно отличились тогда лейтенант Албегов, заместитель политрука Шишкин, пограничники Сафин и Зюзгин. Помню, в нашей группе был младший лейтенант Шапарь. Хорошо действовал и военфельдшер Бураков.

Запомнился последний день оборонительных боев. Опять на нашу долю выпала нелегкая задача прикрывать отход. На рассвете мы вошли в Киев. Не могу забыть, как жители Киева, до этого верившие, что Киев не будет сдан, увидев, что уходят пограничники, стали присоединяться к нам и с узелками, а то и без всего потянулись за нами к Днепру. Это значительно осложнило наше положение, но мы ничего не могли поделать.

За Днепром наступил самый тяжелый период - бои в окружении. Но и в этих неимоверно трудных условиях пограничники проявляли стойкость, мужество, сохраняли верность воинскому долгу. Нам приходилось выполнять самые различные задачи: прикрывать отход, ликвидировать засады врага, обеспечивать переправы, делать многое другое. На всю жизнь запомнились населенные пункты Барышевка, Борисполь, Пирятин, Яготин, где были особенно жаркие бои. Как ни было тяжко, но я не слышал ни об одном случае, когда бы кто-нибудь из пограничников помышлял о сдаче в плен, хотя немцы буквально засыпали нас листовками с призывом сдаваться в плен".