Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России

Озарение не приходило. Решить одним махом все проблемы не удавалось. И Брежнев делал то, что не требовало больших усилий. Скажем, настоял на переходе к пятидневной рабочей неделе — вместо одного выходного появилось два, и в субботу можно было отдыхать, это стало подарком для страны.

Два крупных партийных работника Александр Евгеньевич Бовин и Вадим Валентинович Загладин в Завидово, где они писали Брежневу очередную речь, однажды вдвоем осушили пять бутылок коньяка. Вместо того чтобы лечь спать, Бовин отправился в кинозал, где находились и сам генеральный секретарь, и другие высшие чиновники… Утром председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов укорял его:

— Советую извиниться перед Леонидом Ильичом.

Бовин пошел к Брежневу:

— Прошу меня извинить. Я был вчера в кино слишком возбужден.

— Брось ты это, — искренне ответил Брежнев. — Ну, был веселый. Я сам это люблю.

Как человек Брежнев был общительным, доступным, умел казаться обаятельным, даже очаровывал. Избегал неприятных разговоров, поэтому убирал с должности без объяснения причин, но не добивал. Мог вспылить, послать матом, но быстро отходил. Он исходил из принципа: живи и давай жить другим. И это было комфортно для публики, утратившей за десятилетия советской власти стремление двигаться вперед, готовность проявлять инициативу.

Сейчас мы понимаем: пытаясь сделать социалистическую экономику эффективной, решить груз социальных проблем, Хрущев перепробовал все варианты, возможные в рамках существовавшего политического строя.

Выяснилось: система реформированию не подлежит. Если перемены заходят слишком далеко, партийный аппарат и госбезопасность теряют контроль над обществом и социализм рушится. Либерализация или реформация командно-административной экономики, реального социализма ведут к его краху. Поэтому при Брежневе наступил период реставрации старых порядков — только без сталинских массовых репрессий.

Какое-то время общество и Брежнев находились во вполне гармонических отношениях, поскольку ничего друг от друга не требовали. Это же в его годы родилась чудная формула нашей жизни: «они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем». Платили, конечно, немного. Но при скромных потребностях народа хватало.

Глухое раздражение снималось самым доступным транквилизатором — дешевой водкой: за счет продажи алкоголя целые области выполняли финансовый план. Страна спивалась, и никто этому не препятствовал. Выпивка — не порок.

Зато не было нужды вкалывать, выкладываться, чего-то добиваться, изобретать, придумывать. Требовалось лишь немного лицемерия: поднимать руку на собрании (партийном, профсоюзном, комсомольском, трудового коллектива), ходить голосовать — когда устраивались выборы (без выбора), произносить ритуальные слова о правильности линии КПСС «во главе с товарищем Леонидом Ильичом Брежневым».

Брежнев погрузил общество в своего рода наркотическое опьянение или, точнее, в приятную апатию. Когда после Брежнева обществу поднесут к лицу зеркало и станет ясен весь масштаб нерешаемых проблем, люди переживут шок.

В перестроечные годы советское общество испытает то, что испытывают наркоманы со стажем, когда их лишают наркотика и начинается ломка…

Когда снимали Хрущева, Леонид Ильич его укорял:

— Вы, Никита Сергеевич, знаете мое к вам отношение. В трудную для вас минуту я честно, смело и уверенно боролся за вас, за ленинскую линию. У меня тогда был инфаркт миокарда, но, будучи тяжелобольным, я нашел силы для борьбы за вас. Сегодня я не могу вступать в сделку со своей совестью и хочу по партийному высказать свои замечания… Если бы вы, Никита Сергеевич, не страдали такими пороками, как властолюбие, самообольщение своей личностью, верой в свою непогрешимость, если бы обладали хотя бы небольшой скромностью, вы бы не допустили создания культа своей личности. Вы поставили радио, кино, телевидение на службу своей личности. Вам понравилось давать указания всем и по всем вопросам, а известно, что ни один человек не может справиться с такой задачей — в этом лежит основа всех ошибок…

Из всех речей, произнесенных Брежневым, эта, пожалуй, лучшая. Самая искренняя. Хотя написал он ее сам, без помощи замечательных перьев, которые потом готовили его выступления. Речь хороша тем, что она разумна. И как быстро сам Леонид Ильич, заняв хрущевский кабинет, забыл то, о чем укоризненно говорил своему предшественнику!

Но то же самое происходит со всеми нашими вождями! Они сами формируют систему личной власти, в которой быстро теряют контакт с реальностью. При всем своем безграничном цинизме они и в самом деле начинают верить в собственную незаменимость и гениальное умение решать любые проблемы — что окружающие их холуи восторженно подтверждают. Вождями восхищаются на экранах телевизоров и на газетных страницах, им несут сводки, подтверждающие их невероятные успехи во всем. Через какое-то время они в глазах народа превращаются в посмешище. Но, как правило, сами об этом не подозревают, поскольку надежно ограждены от реальной жизни аппаратом, цензурой, системой госбезопасности…

Конечно, это губительная для государства система. За восемнадцать лет Брежнев окончательно загнал страну в тупик. Вскоре выяснится, что выбраться из этого тупика безболезненно вообще не удается. Однако же важно сознавать, что застой и деградация были следствием не брежневских недугов, а неизбежного провала политической и экономической модели. Дряхление генерального секретаря ЦК КПСС скорее его символизировало. Сменявшие друг друга старцы на трибуне Мавзолея — можно ли придумать более зримую метафору упадка советского строя?

Однако возможность пожизненно править страной такая система обеспечивает. Если бы врачи 4-го главного управления (медицина для начальства) при Министерстве здравоохранения СССР владели секретом бессмертия, то Леонид Ильич Брежнев, вполне возможно, правил бы нами и по сей день.

Леонид Ильич Брежнев родился 19 декабря (6 декабря по старому стилю) 1906 года в поселке Каменское Екатеринославской губернии. В 1936 году Каменское переименовали в Днепродзержинск — в память о создателе ВЧК. А Екатеринослав стал Днепропетровском — в честь украинского революционера Григория Ивановича Петровского.

Население поселка в начале прошлого века составляло примерно двадцать пять тысяч человек. Взрослые работали на Днепровском заводе Южно-Русского металлургического общества. Разнорабочим, а затем помощником вальцовщика на заводе трудился и отец Леонида Ильича — Илья Яковлевич. Через этот завод прошло все семейство Брежневых.