Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России

— Петро Юхимович, вы першим пиймали рыбу, якый вы професийный рыбак! Дывиться, вона важить не менше двух килограмив…

У остальных почему-то не клевало, так что Шелест был доволен вдвойне.

Генерал-майор Геннадий Александрович Федяев начинал службу в львовском областном управлении КГБ:

«Помню, как во Львов приезжал первый секретарь ЦК КПУ П. Е. Шелест. Нашему отделению досталась забота о безопасности сопровождавших его лиц. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что в товарном вагоне спецпоезда приехала корова, которую обслуживали ветеринар и доярка. Шелест пил “спецмолоко” только от этой спецкоровы».

Барство наших властителей, возмущающее общество сегодня, зародилось именно тогда. Сейчас сильные мира сего строят замки и заказывают себе яхты, а тогда гоняли спецпоезд со спецкоровой…

Часто возникал вопрос, как мог умный, тонкий и образованный человек служить в аппарате, обслуживать откровенно малограмотных и недалеких вождей? Это щедро компенсировалось материальными благами и привилегиями.

Галина Ерофеева описала жизнь брежневского помощника по международным делам Андрея Александрова-Агентова. Они были знакомы не одно десятилетие. Ее муж, дипломат Владимир Иванович Ерофеев, работал с Андреем Михайловичем в Швеции:

«Машина с водителями, комфортабельная дача круглый год с превосходным питанием в дачной столовой за символическую плату, “кремлевская столовая” на улице Грановского, отдых в лучших цековских санаториях, в том числе и “у друзей” за рубежом. Потекли ручейки всяческих подношений из различных краев и республик, которые хозяйка дома иногда демонстрировала нам.

И наши старые знакомые, жившие до этого весьма скромно, откровенно упивались открывшимися перед ними райскими возможностями, хотя и любили говорить, что “ничем не пользуются”, имея, очевидно, в виду то, что они могли бы намного расширить сферу своих возможностей».

Леонид Ильич щедро вознаградил своего помощника за труды — сделал его членом ЦК, депутатом, дал Ленинскую и Государственную премии, присвоил звание чрезвычайного и полномочного посла.

«Александровы были оригинальной парой, — пишет Галина Ерофеева. — Он — из интеллигентной семьи, внук царского генерала. Ее родители — рабочие, сумевшие воспользоваться тем, что подарила революция смекалистому человеку из низов. Переселились в петербургскую квартиру, принадлежавшую некогда барам, неплохо устроились на работе. Дочку учили музыке, языкам… Их связали общие занятия на филологическом факультете, недюжинные способности к языкам, но главное — любовь.

В отличие от пуритански воспитанной большей части homo soveticus, боявшейся произнести вслух слово “секс”, они не скрывали истинного к нему интереса, заявляли открыто о его первостепенной важности в жизни человека. Маргарита особенно любила завести разговор о прелестях любовных утех. Как-то показала нам семейный альбом со своими многочисленными фотографиями “ню”.

Наблюдая за их жизнью, можно было легко представить, как прекрасно они вписались бы в круг среднего класса той же Швеции, которую они оба нежно любили. Впрочем, и в Москве их образ жизни со времени работы А. А. в высших сферах власти стал похож на буржуазный: огромная пятикомнатная квартира на улице Горького, обставленная стильной мебелью, с диванным гарнитуром, обитым шелковым штофом, многочисленные украшения в виде бронзовых или фарфоровых статуэток, хрусталя и картин завершали вид богатого, процветающего дома…

Приобретения были не только увлечением, но истинной страстью хозяйки. Трудности нашей жизни открывали неожиданные возможности. Оказывается, можно было поделиться талонами в “кремлевскую столовую” с вдовой престижного художника и задешево приобрести его картины, которым нашлось бы место в небольших музеях…»

Пристрастия и интересы, образ жизни, быт высших чиновников государства — все было ориентировано на максимально комфортное устройство собственной жизни, извлечение максимальных благ из своей должности. А необходимость по долгу службы произносить ритуальные речи о коммунизме только усиливала привычку к двоемыслию и воспитывала безграничный цинизм.

Николай Анисимович Щелоков, как и Брежнев, родился в Екатеринославской губернии (позднее Луганская область). В 1929 году поступил в Днепропетровский металлургический институт, где учился и Брежнев. Когда Леонид Ильич оказался у власти, выпускники этого института пошли в гору. В декабре 1938 года Николая Щелокова избрали первым секретарем Красногвардейского райкома партии в городе Днепропетровске, через год — председателем Днепропетровского горисполкома. Будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев был тогда секретарем Днепропетровского обкома.

Они вновь встретились сразу после войны. Щелоков служил ответственным секретарем партийной комиссии политуправления Прикарпатского военного округа, ведал приемом в партию и персональными делами. Начальником политуправления округа был генерал-майор Брежнев. В августе 1946 года демобилизованный Щелоков начал работать на Украине. В 1951 году его перебросили в соседнюю Молдавию и назначили первым заместителем председателя Совета министров республики. В Кишиневе Николай Анисимович вновь трудился под руководством Леонида Ильича, который был первым секретарем республиканского ЦК в 1950–1952 годах.

Брежнев в Кишиневе не задержался. А Николай Анисимович остался в Молдавии. Когда страну возглавил Брежнев, Николай Анисимович получил первое за пятнадцать лет и принципиально важное повышение. Леонид Ильич перевел его с хозяйственной на партийную работу: в марте 1966 года Щелоков приступил к обязанностям второго секретаря ЦК компартии Молдавии. Но пробыл на этой должности всего несколько месяцев. Брежнев забрал его в Москву и назначил союзным министром охраны общественного порядка.

Леонид Ильич окружал себя командой проверенных и преданных ему лично людей. Но решения в политбюро принимались только единогласно. А против назначения Щелокова министром решительно возражали член политбюро, секретарь ЦК Александр Шелепин и его соратники. Однако Брежнев сумел настоять на своем. В сентябре 1966 года Николай Щелоков был назначен министром охраны общественного порядка СССР. Он всегда помнил, что своей карьерой обязан Леониду Ильичу. После переименования министерства, 25 ноября 1968 года, Щелоков стал министром внутренних дел.

Щелоков принял органы внутренних дел в бедственном положении — катастрофически не хватало профессионалов. Люди не шли в МВД: мешали низкие зарплаты и непрестижность службы.