Леонид Млечин - Холодная война: политики, полководцы, разведчики

11 апреля 1946 года заместитель министра иностранных дел Соломон Абрамович Лозовский составил отчет о разговоре с американским послом Уолтером Беделлом Смитом:

«Смит сказал, что ему хотелось бы поговорить со мной об увеличении тиража журнала «Америка»… Смит предложил отделу информации Госдепартамента сделать журнал «Америка» менее роскошным, выпускать его на менее дорогой бумаге, с меньшим количеством красочных фото, но увеличить его тираж с 20 000 до 50 000 экземпляров. Если тираж будет увеличен таким образом, а стоимость его будет уменьшена, то можно будет издавать журнал без дотации правительства.

Смит просил меня учесть, что журнал этот представляет собой настолько безопасную пропаганду, что Советскому Союзу нечего его бояться.

Я сказал, что мы не боимся никакой пропаганды и советуем американцам также не бояться ее. Мы так же, как и американцы, заинтересованы в том, чтобы наши народы лучше знали друг друга, так как каждый лишний грамм осведомленности и взаимопонимания послужит улучшению отношений между нашими народами. Я пообещал заняться этим вопросом и дать в ближайшее время послу ответ».

23 апреля 1946 года заместитель министра Лозовский отправил письмо послу Смиту: «Центральное Управление распространения и экспедирования печати (Союзпечать) сообщило мне, что может взять на себя распространение с первого июня 1946 года 50 000 экземпляров журнала «Америка».

Издания союзников носили нарочито неполитический характер, но статьи о жизни в Соединенных Штатах и Англии в любом случае подрывали советскую пропаганду. Купить журналы было очень сложно, но кому-то это удавалось. Чекисты и идеологические чиновники забили тревогу.

2 ноября 1946 года министр госбезопасности Виктор Семенович Абакумов отправил Сталину и Жданову докладную записку:

«В Министерство Государственной Безопасности СССР поступают данные об отрицательном влиянии издающегося в Советском Союзе журнала «Британский Союзник» на некоторые контингенты советских читателей.

На страницах этого журнала систематически публикуются статьи, прямо или косвенно преследующие цель — создать у советского читателя впечатление о преимуществах быта, культуры и «демократии» в «британском содружестве наций» по сравнению с советским…

В журнале систематически публикуются подробные отчеты о выступлениях руководителей английского правительства и некоторых реакционных членов парламента, содержащих искаженное освещение внешней политики Советского Союза… Содержание статей, публикуемых в журнале, зачастую получает неправильную оценку со стороны отдельных читателей, и в ряде случаев некоторые из них, оперируя сведениями, почерпнутыми из этого журнала, фактически способствуют распространению среди своего окружения пробританской пропаганды…

Может быть, было бы целесообразным поручить Управлению пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) рассмотреть вопрос о журнале «Британский Союзник» и наметить практические мероприятия по пресечению вредного влияния этого журнала на советских читателей и ограничению распространения его в розничной продаже».

Задача состояла в том, чтобы отрезать советских людей от остального мира.

Работа в этих журналах стала смертельно опасной. 26 июля 1947 года министр госбезопасности Абакумов представил Сталину сводку о первых допросах арестованного советского журналиста, официально сотрудничавшего с союзниками.

Вождю докладывали:

«Арестованный показал, что в 1943 году он установил шпионскую связь с бывшим начальником информационного отдела редакции «Британский союзник» — англичанином Болсовером и до последнего времени снабжал его разведывательными сведениями о внутреннем положении Советского Союза. В большинстве случаев он извращал положение в СССР и преподносил все это в клеветническом, враждебном советской власти духе.

Так, зимой 1944–1945 гг. передал подробную информацию о мероприятиях Советского правительства по переселению калмыков и ингушей. Он мотивировал переселение боязнью Советского правительства возможных восстаний внутри страны в связи с освобождением этих территорий от немецких захватчиков…

Желая выслужиться перед своими иностранными хозяевами и нанести вред Советскому правительству, он извратил действительное положение вещей и сообщил, что Советы депутатов трудящихся являются лишь формальными органами, поскольку вся власть как в центре, так и на местах принадлежит партийным руководителям, которые в последние годы превратились, по существу, в диктаторов. Касаясь свободы выборов в Советском Союзе, сообщил Болсоверу, что никакой демократии в СССР нет и весь руководящий состав партии и советского аппарата снизу доверху назначается…»

Распространение английского и американского журналов настолько затруднили, что прочитать их стало совершенно невозможно. Теперь западные страны рассчитывали только на радио.

«Даже клоуны в Московском цирке отпускают как минимум одну антиамериканскую репризу во время любого представления, — докладывал в Вашингтон посол Смит. — Потребность в передачах «Голоса Америки» на русском языке давно ощущалась и Государственным департаментом, и посольством.

Первая передача на русском языке вышла в эфир 17 февраля 1947 года. За несколько дней до этого я оповестил советское министерство иностранных дел, направил письма в «Правду» и «Известия» с просьбой поместить расписание передач. Письма были проигнорированы…

Вещание на русском языке позволило нам ознакомить советских граждан с речью президента Трумэна о готовности помочь Греции и Турции. В мае 1947 года я информировал членов комитета палаты представителей по иностранным делам, что в Советском Союзе есть примерно полмиллиона радиоприемников, которые могут принимать передачи «Голоса Америки»… К моему удивлению, Кремль ждал до весны 1949 года, чтобы начать интенсивную программу глушения «Голоса Америки»…»

В сорок девятом году «Голос Америки» вещал только на русском и украинском. В пятидесятом решили приступить к вещанию на армянском, азербайджанском, грузинском, татарском и узбекском языках. Работа радиостанций считалась настолько важной и полезной, что денег на строительство ретрансляторов вдоль границ советского блока не жалели.

В социалистическом лагере передачи иностранного радио — американского, британского, западногерманского — воспринимались как враждебные акции. Даже обычные новости о том, что происходит в мире, уже считались опасными — настолько они расходились с советской пропагандой. Передачи глушились — по мере возможности. Но это не значит, что о содержании не знали в Москве. Все программы записывали и рассылали крупным идеологическим чиновникам по списку, утвержденному ЦК. Чиновники читали расшифровку радиопрограмм и пугались: неужели советские люди все это узнают?