Леонид Млечин - История внешней разведки. Карьеры и судьбы

— Американские коллеги — высококвалифицированные профессионалы.

Сергей Николаевич работал в Вашингтоне до избрания Путина президентом. 20 мая 2000 года генерал-лейтенант Лебедев президентским указом был назначен директором СВР. Он первый резидент в Америке, который добрался до самого верха. Три его предшественника были востоковедами. О личной жизни директора Службы внешней разведки было известно немного. Жена Лебедева, Вера Михайловна, инженер-химик, они всю жизнь вместе. Двое сыновей, двое внуков.

После террористических актов в США 11 сентября 2001 года Путин договорился с президентом Джорджем Бушем о широком обмене информацией между специальными службами, и Лебедеву пригодились его прежние контакты с американцами.

В определенном смысле ему было легче, чем некоторым из его предшественников: ситуация в стране стабилизировалась. Яснее стало, как жить и работать. Улучшилось материальное положение разведчиков.

Люди из разведки больше не уходят. Напротив, по словам Лебедева, «у нас примерно десять претендентов на одно место». В интервью «Комсомольской правде» Лебедев сформулировал требования к будущим разведчикам: патриотизм, порядочность, развитое чувство товарищества, хорошее образование, гибкий ум, широкий кругозор «и, наконец, по натуре он должен быть чуточку авантюристом в хорошем смысле слова».

В 1992–1993 годах наши разведчики, молодые еще ребята, в приватных беседах горько жаловались на свою беззащитность:

— Американцы, наконец, получили возможность рассчитаться с нами за все наши прошлые успехи.

Сотрудники Службы внешней разведки говорили, что к известным всем бедам — катастрофическая нехватка свободно конвертируемой валюты, необходимость сильно сократить центральный аппарат и состав резидентур по всему миру, отказаться от прежних прикрытий — добавилась новая: американцы требуют от Москвы прекращения всякой тайной деятельности против Соединенных Штатов. И что очень трудно противостоять этому давлению, руководство вынуждено сдерживать своих людей…

В Италии и в Бельгии тогда были арестованы российские агенты, занимавшиеся промышленным шпионажем. Эти провалы американцы раздули для того, чтобы прижать администрацию Ельцина к стенке: как же вы можете красть промышленные секреты и вербовать агентов в странах, которые сейчас бескорыстно помогают России? На самом деле, оправдывались наши разведчики, промышленным шпионажем занимаются решительно все страны. В этом нет ничего предосудительного. Посему какие-то особые упреки русским есть не что иное, как пропагандистская кампания, цель которой — вывести нашу разведку из игры.

Жалобы российских разведчиков производили тогда сильное впечатление. Если Министерство безопасности (затем переименованное в Федеральную службу контрразведки, а затем в Федеральную службу безопасности), как наследник КГБ, не пользовалось особыми симпатиями, то к разведке всегда относились нейтрально или даже положительно. Даже в такое революционное время, каким был переходный период от Советского Союза к самостоятельной России, общество в целом согласилось с тем, что государство не может обойтись без разведывательной службы.

Хотя и самый невинный вид шпионажа — охота за промышленными и технологическими секретами — малопочтенное ремесло. Пока не пойман — разведчик, а уж если пойман — вор. Воровать свои секреты американцы не позволяют ни французам, ни немцам. Разоблачение в Соединенных Штатах израильского шпиона породило взрыв негодования против ближайшего союзника. Стоило ли удивляться, что готовность помогать России не означала выдачу индульгенции на промышленный шпионаж?

Тем не менее в первые годы после распада Советского Союза разведывательная работа против Соединенных Штатов, вербовка американцев высшим начальством не приветствовались. Хотя начальство убеждали в том, что здесь нет ничего зазорного — при наличии партнерских отношений вести еще и разведывательную работу.

Сотрудники разведки с грустью и тоской рассказывали мне, как целый год они разрабатывали одного американца. Настал момент, когда они пришли с докладом к начальству. Они были горды тем, что им удалось сделать, и ждали поощрения. Итогом их работы стала докладная записка, очень короткая — меньше страницы, где говорилось, что такой-то американец замечен в некоем глупом поступке, на этом можно сыграть и сделать ему вербовочное предложение.

Но вербовку не разрешили.

Обижались тогда разведчики страшно… Они работали год и были уверены, что американца можно завербовать, был шанс. Несколько дней ходили в отделе злые как собаки, рычали друг на друга. Все, чего они добились, — это разрешения написать в годовом отчете, что была проделана полезная работа, а то получалось, что год целое направление ничего не делало…

Работу российской разведки против Соединенных Штатов в те годы сознательно ограничивали, считая, что партнерские отношения с Вашингтоном важнее информации, добытой любыми агентами. Казалось, что и разведчики смогут сотрудничать.

Еще в 1975 году, когда президентом Соединенных Штатов был Джеральд Форд, государственный секретарь Генри Киссинджер и советский посол в Вашингтоне Анатолий Федорович Добрынин договорились, что в случае шпионских скандалов обе страны будут избегать публичности. Иначе говоря, если разведчик, работающий под дипломатической крышей, попался, то его попросят уехать, сделают официальное представление властям, но не станут сообщать об этом в прессу и устраивать шумиху.

Но эта договоренность постоянно нарушалась.

Секретные каналы общения между разведками существовали больше двадцати лет. Представители двух разведок встречались в тех случаях, когда одной из сторон казалось, что другая вышла из обычных рамок.

Директор ЦРУ Уильям Колби в 1976 году поручил своим сотрудникам встретиться с офицерами КГБ, чтобы выяснить, не причастны ли советские оперативники к убийству резидента ЦРУ в Афинах Ричарда Уэлша. Встреча состоялась в Вене. Сотрудники американской разведки с угрозой заявили, что «они этого не потерпят». Офицеры КГБ были возмущены таким предположением: всем известно, что американского резидента убили боевики из кипрской террористической группы.

После того как в 1984 году резидент ЦРУ в Бейруте Уильям Бакли был похищен, директор ЦРУ Уильям Кэйси распорядился встретиться с представителями КГБ, чтобы выяснить, не имеют ли они отношения к этой операции. После новой встречи в Вене американцы убедились, что «русские к этому не причастны».

В свою очередь сотрудники КГБ предъявляли свои претензии руководителям ЦРУ. Они считали, что это не советские разведчики бегут на Запад, а американцы их выкрадывают, используя наркотики.