Леонид Млечин - История внешней разведки. Карьеры и судьбы

Более того, сотрудников первого отдела (оперативная разведка) просят без служебной необходимости не встречаться с сотрудниками третьего отдела (анализ)… Существует еще одно правило, которое распространяется на членов семьи сотрудника разведки: они не должны поддерживать личные отношения с коллегами. Нарушения караются.

Сотрудник отдела по борьбе с терроризмом был на рабочем задании неподалеку от баварской пивоварни. Он попросил жену забрать его после работы. За это его вызвали к начальству: жена видела его коллег, вместе с которыми он выполнял свое задание. В качестве наказания его перевели в сектор по работе с открытыми материалами — там подшивают старые газеты. Для оперативного сотрудника немецкой разведки это равнозначно ссылке в Сибирь… Иначе говоря, в определенном смысле нравы во всех разведывательных службах одинаковы.

Утро в российской разведке начинается самым тривиальным образом — с чтения газет. Вместе с газетами разносят и внутренние информационные сводки — они предназначены не только для начальства. В сводках перечислены важнейшие события в мире, оценена оперативная обстановка. Коллеги из Федеральной службы безопасности присылают свои информационные бюллетени, вполне откровенные, но ничего особенного, экстраординарного в них нет, рассказывали мне разведчики. Разве что в бюллетень могут быть включены какие-то осмысленные справочные данные — например, обозначены настроения в радикальных организациях.

Потом начинается собственно работа — приносят шифротелеграммы. В шифровках содержится ежедневная информация от резидентур. Самое важное — это сообщения о встречах с агентами. До распада Советского Союза еще более важными, чем даже встречи с агентами, считались операции по передаче денег руководителям зарубежных компартий. Тогда разыгрывались целые спектакли.

Приходила телеграмма от резидента: «первый» (руководитель компартии) или «соратник» (то есть второй секретарь) на встрече там-то при соблюдении мер предосторожности сказал, что выпуск партийной газеты будет иметь большое значение для успеха на выборах. Полагаем целесообразным поддержать просьбу «первого» о выдаче друзьям такой-то суммы на выпуск газеты… Ни имя «первого», ни страна, ни название партийной газеты во внутренних документах разведки никогда не указывались. А в ЦК докладную писали открытым текстом. То есть секретили только от себя самих…

За каждую шифротелеграмму офицер расписывается. На бегунке, который приложен к телеграмме, отражено все движение документа. Всегда можно выяснить, кто этот документ читал, где он находится в данный момент и у кого именно. Нужную бумагу находят мгновенно. Архивы в разведке хорошо организованы, и обращаться к ним приходится постоянно. Скажем, в одной из стран резидентура вышла на интересного американца. Открывается перспектива вербовочного подхода, и резидентура просит посмотреть, не проходил ли он по учетам разведки. Одного из молодых офицеров посылают в архив. Раньше это были толстенные папки и фолианты, которые выдавали под расписку. Выносить их из архива запрещено, надо читать на месте. Теперь архив компьютеризован.

Знакомство с архивом всегда полезно. Офицеры разведки рассказывают:

— Иногда поручение проверить чью-то фамилию кажется нелепым — ну каким образом его фамилия могла попасть в наши досье? Начинаешь смотреть — вот по этому делу проходил и по этому, значит, что-то можно о нем узнать. И составить рекомендации резидентуре, как к нему подойти.

Или выходит наш человек в Вашингтоне на американца, который, как выясняется из архивных дел, несколько лет назад случайно разговаривал с российским оперативным работником в третьей стране, жаловался тогда на плохое зрение и что на операцию он себе вряд ли заработает. Уже интересно: резидентуре дается поручение выяснить его материальное положение, состояние здоровья — вылечил глаза или нет, нужны ему контактные линзы? Или, может быть, операция поможет? Можно его пригласить к нам в страну сделать операцию в клинике за счет разведки…

Нравы в Ясеневе вполне демократичные. Все называют друг друга по имени-отчеству, стараются быть любезными. Если входит начальник, офицер старший по званию, полагается встать. Если заходит равный по званию, можно остаться на месте.

Попасть на прием к директору Службы внешней разведки очень трудно. Многие разведчики, прослужив всю жизнь и дослужившись, скажем, до полковника, ни разу не были в кабинете своего высшего руководителя. Но при желании каждый сотрудник разведки может ежедневно видеть директора в столовой. В Ясеневе столовая огромная, светлая, современная, с красивыми шторами. Обедать и начальство, и подчиненные идут вместе. В столовой два зала — для начальства и для всех остальных. Еда одна и та же. Разница состоит в том, что начальству еду приносит официантка.

Кормят в Ясеневе, как меня уверяли, сравнительно дешево, но не очень вкусно. Причина простая: тяжело найти хороший обслуживающий персонал, поваров. Строгий пропускной режим не очень нравится. И воровать в Ясеневе трудно. Обеденный перерыв с двенадцати до трех, но военной дисциплины нет — обедай, когда хочешь. Самые толковые сначала идут в бассейн, а уже потом обедают. А еще есть буфеты на разных этажах. Да и на рабочем месте можно чаю с булочкой выпить — не возбраняется. Только, как во всяком казенном учреждении, по коридорам бродят скучающие пожарные, так что чайники надо прятать. Зато в Ясеневе, как в чисто мужском заведении, можно курить в комнатах, чтобы не тратить время на перекуры.

Ветераны разведки, которые успели поработать еще на Лубянке, когда существовал единый Комитет госбезопасности, с удовольствием говорят, что в Ясеневе атмосфера спокойная, доброжелательная, в коридорах люди здороваются друг с другом. А на Лубянке, когда разведка там находилась, было строго. Люди ходили чопорные, сумрачные, не разговаривали друг с другом. Там, правда, помимо разведчиков, сидели и второй главк (контрразведчики), и пограничники, так что шансов встретить в коридоре знакомого там было мало. Разговоры о служебных делах в столовой или в коридоре исключены. Говорят о футболе или погоде. Или, что значительно чаще, — о зарплате.

Конечно, с одной стороны, теперь в Службе внешней разведки больше генералов, чем было во всем КГБ. А с другой, полковник, начальник направления, до кризиса 17 августа 1998 года получал всего пятьсот долларов. После кризиса зарплата по покупательной стоимости уполовинилась. При Путине оклады увеличили. Но разведчиков по-прежнему спасают заграничные командировки. Зарплата имеет немалое значение, когда речь идет о привлечении молодежи.