Леонид Млечин - История внешней разведки. Карьеры и судьбы

Крючков пал жертвой своей самонадеянности и непрофессионализма. Он не хотел раньше времени посвящать в свои дела конкурирующее ведомство — второе главное управление (контрразведку), решил, что управится сам.

Делом Гордиевского занимался полковник (позднее генерал) Виктор Георгиевич Буданов, который в те годы руководил службой внутренней безопасности в управлении внешней контрразведки первого главного управления КГБ.

— Относительно Гордиевского у вас не было прямых доказательств, поэтому он не был сразу арестован? — спросил я Буданова.

— Прямых не было. Косвенные свидетельства того, что он связан с британской разведкой, были. Поэтому иначе действовать мы не могли. Его отпустили, а дальше другие — не мы! — допустили ошибки. Он человек толковый, имел варианты отступления, одним из них воспользовался.

— Вы его срочно вызвали в Москву… Теоретически он мог испугаться вызова и сразу перейти к англичанам.

— Мог. Но в этом и состояло наше искусство. Это же не так просто делается: приезжай, Олег, поговорим. Была разработана целая оперативная комбинация, которую мы блестяще осуществили. И он приехал. Хотя боялся, подозревал, сомневался. Но приехал!

Как был разоблачен Гордиевский, по-прежнему можно лишь гадать. Судя по всему, его выдал новый агент советской разведки Олдрич Эймс, кадровый сотрудник ЦРУ. Как раз весной 1985 года он предложил свои услуги вашингтонской резидентуре первого главного управления КГБ. Он, надо понимать, назвал Гордиевского, но Крючков и его подчиненные колебались. А вдруг Эймс — это подстава и ЦРУ сознательно сеет сомнения в отношении хорошо работающих офицеров? Поэтому в Ясеневе приняли соломоново решение: Гордиевского вызвали в Москву и попытались на него надавить. Если он ни в чем не виноват, то достаточно будет извиниться и вернуть его на службу. А если в чем-то признается, значит, и агент будет пойман, и надежность Эймса установлена.

В Москве за Гордиевским следили, рассчитывая, что он вступит в контакт с англичанами. Но он сразу увидел, что его квартиру обыскивали, и был крайне осторожен. Он сразу предупредил британскую резидентуру, что он в опасности и просит его эвакуировать. Коллеги по разведке зазвали его на дачу и, как уверяет Гордиевский, то ли напоили, то ли подсыпали какого-то зелья. Во всяком случае, требовали во всем признаться. Он не признался, и Крючков с подчиненными оказались в патовой ситуации.

Все-таки сообщения агента Эймса было недостаточно для того, чтобы посадить полковника внешней разведки. А никаких других доказательств его предательства не было. Гордиевскому позволили остаться на свободе. Он воспользовался беспечностью своих неумелых соглядатаев, связался с англичанами, и они его вывезли из страны. Судя по всему, в багажнике машины с дипломатическими номерами перевезли в Финляндию.

Для руководителей КГБ дерзкая операция британской разведки, проведенная на территории Советского Союза, была тяжким ударом. Провал обсуждался в кабинете председателя КГБ Виктора Михайловича Чебрикова, куда помимо Крючкова вызвали руководителей контрразведки, которые обвинили первый главк в непрофессионализме. Чебриков распекать Крючкова не стал, ограничился требованием наладить сотрудничество первого и второго главков.

За побег Гордиевского было наказано пятнадцать офицеров. Начальник третьего отдела, ведающего работой в Англии, будущий генерал Виктор Грушко получил выговор от председателя КГБ Чебрикова.

Крючков предпочитал не наказывать тех разведчиков, которые провинились, но исправились. Он очень снисходительно относился к своим людям, если они, перебежав на Запад, потом возвращались. Ему было выгоднее сделать вид, что его разведчика похитили, чем признаться, что проверенные чекисты могут запросто изменить своему долгу. Сотрудникам разведки говорили, что их не подвергнут наказанию, если они покаются.

Так поступили с сотрудником внешней разведки Виталием Юрченко, который, находясь в 1985 году в командировке в Италии, связался с американцами.

Юрченко нравился Дмитрию Якушкину, который был его руководителем в Вашингтоне. Когда в Москве Якушкин возглавил первый (американский) отдел разведки, то взял в апреле 1985 года Юрченко заместителем. Летом его командировали в Неаполь для участия в разработке потенциального агента — американского радиста, служившего на военно-морской базе. 1 августа Юрченко сказал коллегам по резидентуре, что намерен осмотреть музеи, и вышел из здания посольства.

На самом деле он зашел в гостиницу напротив здания американского посольства и позвонил американцам. Его пригласили зайти. Он пересек дорогу и рассказал американцам то, что знал. Олдрича Эймса он не знал и выдать его не мог. Зато Эймс информировал Москву о показаниях Юрченко.

Почему он перешел к американцам?

Его бывший начальник Виктор Черкашин считает, что причина тому — крайняя мнительность Юрченко. Высокий, атлетически сложенный человек, он постоянно подозревал у себя различные болезни. Он решил, что болен раком и жить ему осталось месяцы, если не недели.

Его вывезли в Соединенные Штаты. Одна из причин побега состояла в том, что в Вашингтоне у него был роман с молодой женщиной по имени Валентина, женой одного советского дипломата. Теперь она была в Монреале, где работал ее муж. Юрченко полагал, что она присоединится к нему. Сотрудники ЦРУ организовали ему тайную встречу с Валентиной. Но она его выгнала, сказав, что любила полковника КГБ, а не предателя. Рухнула его надежда провести остаток жизни с любимой женщиной в комфортных условиях Соединенных Штатов.

Американцы пытались его ободрить, сулили ему большие деньги, хороший дом в пригороде Вашингтона, организовали ему обед с директором ЦРУ. Но Юрченко впал в депрессию. Все получилось совсем не так, как он надеялся. А когда ему сообщили результаты анализов, из которых следовало, что рака у него нет, он схватился за голову:

— Что я натворил!

2 ноября 1985 года прямо из ресторана, где он обедал с опекавшим его американцем, Виталий Юрченко приехал в советское посольство и сказал, что американцы три месяца накачивали его наркотиками, но не смогли сломить волю советского разведчика… Он же не знал, что Эймс передал советским разведчикам его показания в ЦРУ.

Вашингтонская резидентура сделала все, чтобы Юрченко не ушел назад, к американцам. Собрали журналистов, и Юрченко обвинил ЦРУ в том, что его похитили. Это отрезало ему дорогу назад. Кроме того, надеялись, что в ЦРУ с большим сомнением отнесутся к его показаниям. 6 ноября его на самолете «Аэрофлота» в сопровождении офицеров резидентуры отправили домой.

Крючков предпочел сделать из него мужественного героя, выдержавшего все испытания и бежавшего из вражеского плена, хотя кадровым разведчикам это не понравилось. Они считали Юрченко предателем и не понимали, как его можно награждать и поощрять.