Леонид Млечин - Ленин. Соблазнение России

«Тут интрига сложная. Используют, что умерли Свердлов, Загорский и др. Есть и предубеждение, и упорная оппозиция, и сугубое недоверие ко мне… Это мне крайне больно. Но это факт…

“Новые” пришли, стариков не знают. Рекомендуешь — не доверяют. Повторяешь рекомендацию — усугубляется недоверие, рождается упорство. “А мы не хотим!!!”

Ничего не остается: сначала, боем, завоевать новую молодежь на свою сторону».

Если уж сам Ленин сетовал на то, что к нему не прислушиваются, то каково пришлось другим старым революционерам! Новые члены партии были недовольны Лениным, им не нравилась его кадровая политика. Владимир Ильич на всех крупных должностях держал тех, кого он хорошо знал. Старая гвардия в 1922 году составляла всего два процента численности партии, но занимала почти все руководящие посты. Молодые аппаратчики толкались в предбаннике, а хотели сесть за стол и принять участие в дележе власти. Ленин нарушил два основных правила: аппарат должен смертельно бояться хозяина, но и что-то получать от него.

В результате партийная молодежь досталась Сталину, который дал им то, в чем отказывал Ленин. Сталин возмущенно говорил, что «старики» мешают новым кадрам продвигаться, и ловко натравливал новых членов партии на своих политических соперников, на оппозицию, которая была представлена старыми партийцами с еще подпольным стажем.

Сталин расширил состав ЦК за счет своих сторонников с мест и превратился в хозяина партии. Это был один из главных его лозунгов — обновление руководства партии за счет партийного молодняка. Высшие должности он отдавал людям, которые своим восхождением были обязаны не собственным заслугам, а воле Сталина. Они его за это боготворили. Молодые партийные секретари помогли Сталину в борьбе против оппозиционной части партии. К середине 1924 года, к первому послеленинскому, ХIII съезду, оппозиция была скомпрометирована и подавлена.

«Каким образом? Не ответив на этот вопрос, трудно понять и объяснить один очень важный момент: почему, несмотря на настойчивое предложение Ленина в “Письме съезду” заменить Сталина на посту генсека, он сохранил должность», — пишет историк Валентина Петровна Вилкова.

По официальной статистике, Троцкого поддержали 40–50 тысяч коммунистов. В реальности, считает Валентина Вилкова, значительно больше. Целые партийные организации — Московская, Пензенская, Одесская, Киевская, Самарская, Челябинская — приняли резолюции в пользу оппозиции.

В первую очередь на стороне Троцкого оказалась учащаяся молодежь, студенты, преподаватели, ученые, то есть образованная и интеллигентная часть партии. Она жаждала полнокровной политической жизни, борьбы различных мнений, Троцкий импонировал своей критикой партийной бюрократии.

В ответ Сталин принял решение провести «орабочивание» партии — принять в РКП(б) за год не менее 100 тысяч рабочих «от станка». А «непролетарские элементы» не принимать вовсе! К ХIII съезду партбилеты получили почти 200 тысяч рабочих.

«Впервые партия к своему очередному съезду более чем на половину состояла из кандидатов, — пишет Вилкова. — По предложению Сталина апрельский пленум ЦК предоставил всем кандидатам право решающего голоса при выборах делегатов на съезд. Это было грубейшее нарушение устава партии, однако оно давало сталинской группе возможность целенаправленно формировать такой делегатский состав съезда, которым легче было манипулировать…».

Партия изменилась до неузнаваемости. Люди получали партбилеты просто потому, что это давало шанс в жизни. На пленуме Центральной контрольной комиссии в 1926 году Емельян Ярославский докладывал: в деревенских ячейках 23,4 % партийцев не имели никакого представления о партии; 27,7 % имели «смутное» представление…

«В результате массовых наборов 1924–1927 годов партия заполнилась в основном маргинальными элементами», подчеркивает историк Оксана Степановна Березкина. Это порождало «внутренний дискомфорт, неуверенность в себе, поиски твердой опоры, стремление к защищенности». Безработица, тяжелое материальное положение, «приниженность и забитость» рождали страх и «слепое подчинение начальству».

Молодые члены партии стремительно продвигались по карьерной лестнице. Принцип «кто был ничем, тот станет всем» реализовывался на практике. Выходцы из низов становились большими начальниками.

«Партия для таких людей, — считает Оксана Березкина, — была своего рода религиозным орденом, требующим беззаветного служения и полного подчинения. В обмен партия давала ощущение твердой опоры, цели и смысла жизни… Аппарат делал безошибочную ставку на рабочих (в большинстве своем вчерашних крестьян), которые, по образному выражению Угланова, как пролетарский таран шли в одном направлении — за ЦК».

«Во время Гражданской войны многие большевики использовали конфискацию имущества буржуазии для самообогащения, — отмечает доктор исторических наук Владимир Бровкин. — С переходом к нэпу пришло время пожинать плоды победы…. В частной жизни большевики перестали притворяться, что они аскетические рыцари революции. Наоборот, по их мнению, своим вкладом в революцию они заслужили свои привилегии. В самом начале двадцатых, когда десятки тысяч крестьян умирали от голода, большевики не стеснялись пользоваться всеми благами жизни».

В октябре 1923 года ЦК РКП(б) разослал губкомам письмо «О борьбе с чрезмерной роскошью и преступным использованием служебного положения». Это был выговор партийным комитетам за то, что они «содержат целые парки автомобилей и упряжек без всякой служебной надобности… очень часто специальные вагоны отправлялись на южные курорты с единственной целью доставить одного пассажира на курорт».

Центральная контрольная комиссия отмечала: «Некоторые ответственные работники имеют автомобили в своем распоряжении или в своей собственности, а также конюшни, наполненные выездными лошадьми, и множество колясок».

Госбезопасность в том же 1923 году информировала ЦК о поведении начальников в Донбассе: «Они устраиваются очень комфортабельно, они погрязли в пьянстве. Они грубят рабочим. В Юзовке высокопоставленные партийные работники катаются на автомобилях в нетрезвом виде».

В справке информотдела ЦК говорилось:

«Руководящая группа работников (не только узкий круг верхушки) в течение двух, а местами и трех лет систематически занималась пьянством, кутежами, дискредитированием на этой почве партии, картежной игрой, растратой государственных денег, вербовкой в специальных целях сотрудниц учреждений (Иркутск, Славгород, Херсон, Вельск)… Для всех этих организаций является характерной атмосфера замалчивания, безнаказанности и круговой поруки со стороны ответработников».