Виктория Балашова - Шекспир

Уильям поблагодарил продавца книжного и, собрав последние силы, пошел преодолевать оставшееся до его цели расстояние.

Дверь типографии была заперта, но в окне первого этажа горел свет. Уильям постучал.

— Кто здесь? — послышался женский голос из-за двери.

— Я к Ричарду Филду, его земляк Уильям Шекспир, — ответил он громко.

За дверью послышалось шуршание. Через минуту перед ним стоял Ричард.

— Шекспир? — переспросил он. — Сын того самого Джона Шекспира, перчаточника?

— Он самый, — ответил Уильям, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, заходи, — Ричард посторонился, и Уильям прошел в комнату, — как жизнь, дружище? Давно приехал в Лондон?

— Только сегодня. Ты извини, что неожиданно к тебе нагрянул. У меня здесь всего два адреса. Твой и театра, куда хочу устроиться актером, — Уил продолжал топтаться на месте.

— Актером? Здорово, — Ричард хлопнул его по спине, — проходи. Вот моя жена. Наверное, ты голоден с дороги. Она нам сейчас накроет. Выпьем за встречу. Я тут обустроился неплохо. Дела в типографии идут хорошо. Кстати, если что, обращайся ко мне. Я постараюсь помочь тебе устроиться в типографию. Все больше книг печатают сейчас. Чего только не увидишь в книжных лавках: стихи, сонеты, советы по обустройству сада, как правильно лечиться от простуды, как построить и обставить дом, как судьбу определить по звездам.

— Вот это да, — покачал головой Уил, — я и не думал, что книгопечатание — такое выгодное дело. Ты молодец.

— А как же ты сбежал из Стрэтфорда? Я слышал, у тебя там есть жена и дети?

— О, тут долгая история. Мне этот шаг непросто дался, — Уильям посмотрел на стол.

— Ешь, ешь. Прости, я забываю, что ты с дороги и голоден, как черт. Но просто интересно увидеть земляка!

— Ты не скучаешь по Стрэтфорду? — спросил Уильям с набитым ртом.

— Да нет. Какая тут скука. Я не жалею, что уехал. Но у меня ведь не было семьи. Я женился, приехав в Лондон. Марта — дочь владельца этой типографии. Старик уж не у дел, конечно.

— Я давно мечтал сюда приехать. Не знаю, верно, ли говорят, но вроде в Лондоне можно устроиться в театр. Попробую, — еще раз рассказал про цель своего приезда Уил.

— Так как ты добрался сюда? Все-таки как тебя отпустила жена? — не отставал Ричард.

— О, это целая история! Сначала она, конечно, ни в какую. И слышать не хотела, что я могу уехать. Тут как-то к нам приезжала труппа из Лондона. И я решился! Пошел к ним и сказал, что хочу работать актером.

— А они? — Ричард с любопытством смотрел на земляка. В дверях застыла его жена, тоже с интересом слушавшая весь разговор.

— Они говорят: прочитай что-нибудь. Ну, стихотворение там или отрывок из пьесы.

— А ты?

— Я прочитал.

— То есть ты знал стихотворение и отрывок из пьесы? — Филд смотрел на Уильяма во все глаза. У него, видимо, подобное никак не укладывалось в голове.

— Знал. Я еще со школы помню на латыни Овидия.

— Ну, ты даешь!

— Так вот, — продолжил Уильям, пытаясь и рассказывать, и есть одновременно, — они меня послушали и дали адрес в Лондоне. Театр Розы называется. Я собрал мешок, пошел на окраину города и попросил там одного крестьянина подбросить на телеге в сторону Лондона. Он ехал как раз в нужном направлении.

— И что? — Рассказ захватывал Ричарда все больше.

— Ничего! Первая попытка не удалась. Жена снарядила за мной погоню. Естественно, они меня нагнали и вернули домой. Но Анна подумала и сама отпустила меня в Лондон. Я ехал почти целый месяц. Разбой на дорогах ужасный. Все, что могли, у меня украли. Остались только мои стихотворения и наброски пьес. — Уильям снова принялся есть.

— Вот, а ты мучаешь человека расспросами, — жена Филда укоризненно посмотрела на мужа, — он голоден, одежда мокрая, устал с дороги. Разговоры завтра. Я пойду, постелю тебе, Уильям, в гостиной. Ложись спать.

— Да я почти и рассказал все. Завтра попробую найти театр.

— Покажешь мне адрес, я объясню, как туда добраться, — Ричард задумался, — но в основном театры расположены на другом берегу Темзы, с северной стороны. Думаю, что твоя Роза там же. Слушай, раз ты пишешь, то, может быть, я тебя даже буду печатать! Вот неожиданная встреча, — он покачал головой и опять хлопнул Уильяма по спине, — доедай и спать. Жена права. Ты слишком устал, чтобы мучить тебя разговорами. Уильям засыпал, а перед глазами мелькали строчки:

Уж ночь спускалась на город, в котором было страшно безоружным заходить в закутанные тьмою закоулки. Вдали сверкали фейерверки у дворцов, по Темзе проплывали лодки, увешанные гирляндами цветов. Фонтаны где-то били, столы ломились от еды, вина и пива. Попрошайки монеты доставали из штанов, чтобы дневной улов пересчитать с усладой. Воришки кошели трясли. Актеры в тавернах собирались, чтоб пошутить над зрителем своим наивным.

Театр Розы принадлежал Филиппу Хенсло и на самом деле находился на севере Лондона возле Темзы. Здание театра было отстроено не так давно, и хозяин, действительно, набирал в труппу актеров. Те, что уже состояли и группе, играли по две-три роли за спектакль, быстро переодеваясь за сценой.

Хенсло окинул пришедшего к нему Уильяма с головы до ног. Впечатление в принципе оставалось неплохое. Несмотря на потрепанную одежду, усталое лицо и тощую фигуру, что-то в его внешности притягивало взгляд.

— Давай-ка почитай что-нибудь, — скомандовал хозяин труппы, — посмотрим, на что ты годишься.

Уильям начал привычно выдавать строку за строкой. И школе они заучивали все произведения на латыни. Он прилежно декламировал отрывок из поэмы, пока Хенсло, не очень хорошо в свое время выучивший латынь, не остановил его.

— Достаточно, — замахал он рукой, — сейчас мы все больше ставим пьесы на английском. Я дам тебе несколько страниц текста. К завтрашнему дню заучи роль короля. Придешь, я послушаю снова. Да, кстати, ты сказал, что пишешь стихотворения и пьесы. Стихотворения нам не нужны, а вот пьесы требуются. Народ избалован, — Хенсло презрительно усмехнулся, — подавай им каждый день что-нибудь новенькое. Сама королева покровительствует театрам, так что мы при деле! Короче, неси свою пьесу. Я посмотрю.

— У меня, к сожалению, нет законченных пьес. Только наброски, — пробормотал Уил.

— Неси наброски. Публика не очень разборчива. Если сюжет пойдет, то остальное как-нибудь, — Хенсло помолчал, — как-нибудь уляжется.

Назад в типографию Филда Уильям шел, окрыленный надеждой. В тот день на небе сияло солнце, днем улицы Лондона не казались уже такими ужасными и грязными. Попрошайки и бездомные попрятались в свои норы, затаившись в них до наступления темноты.

Возле собора Святого Павла вовсю кипела жизнь: все книжные лавки были открыты, из типографий доносился шум станков, люди сновали туда-сюда, кто по делу, а кто и из праздного любопытства. Уильям остановился и вдохнул свежий осенний воздух.