Матюшкин Федорович - Повседневная жизнь Арзамаса-16

Многое связывало испытателей Арзамаса-16 с полигоном «Байконур». Название это появилось позднее, а сначала он, как и все полигоны, имел номерное обозначение. Официально полигон именовался НИИП-5 (Научно-исследовательский испытательный полигон № 5 Министерства обороны). Создан он был для летной отработки дальних ракет, чего не мог обеспечить «Капустин Яр». Место для старта ракет выбрали на юго-западе Казахстана в районе железнодорожных станций Тюра-Там и Джусалы, в степной и полустепной зонах, примыкающих с севера к пустыне Кызыл-Кум. На красных глинах и солончаках трава росла только в апреле — мае (в это время цвели дикие тюльпаны), далее оставались верблюжья колючка, перекати-поле, колючий кустарник тамариск. Даже саксаулы здесь уже не росли. Летом жара достигала 42–45 градусов Цельсия в тени, особенно при суховее с Кызыл-Кума, а зимой температура опускалась ниже минус 30 градусов, нередки были сильные ветры и метели. Население здесь практически не проживало. Для финиша был выбран район на Камчатке, недалеко от сопки Ключевской. Место для жилой площадки (опять «десятки», в дальнейшем — города Ленинска) было выбрано на правом берегу Сырдарьи, что хоть как-то скрашивало суровые природные условия. Сам поселок Байконур размещался примерно в 500 километрах на северо-восток от полигона.

Рабочая площадка № 2 расположилась от жилой зоны примерно в 50 километрах, по соседству разместилась площадка для «головастиков» (так называли испытателей и представителей министерства), и рядом стартовая позиция, та самая, которую миллионы телезрителей позднее видели на экранах телевизоров при космических стартах. Впоследствии для аналогичных стартов была построена еще и площадка № 32. На «двойке» была организована и жилая зона — двухэтажные гостиницы (королёвские «люксы»), где зимой на первом этаже ночью замерзала вода в графинах. Сбоку построили четыре финских домика, в одном из которых постоянно проживал С. П. Королев. Отдельно стояла столовая, славившаяся часовыми обеденными очередями; руководство, во главе с Главным, обедало в отдельной столовой, куда пускали по пропускам, выданным начальником королёвской экспедиции. Будущий космодром постепенно расширялся: для ОКБ М. К Янгеля и В. Н. Челомея были построены жилые площадки № 43 и № 95, зоны стартовых площадок Расстояния между ними были немалые: от 40 до 80–90 километров.

Все делалось основательно, для «большого» космоса. Были построены внушительных размеров жилая площадка и огромнейший МИК (монтажно-испытательный корпус), под крышей которого могли свободно уместиться три футбольных поля: там производилась сборка огромнейшей ракеты-лунника «Н-1», стартовый вес которой составлял 3 тысячи тонн, диаметр у основания — 12 метров и высота — 105,5 метра, что позволило выводить в космос до 100 тонн полезного груза. Потом были построены идеальный аэродром для посадки «Бурана» (нашего советского «Шаттла»), стартовая позиция для гигантской «Энергии». Вообще, первоначально развитие полигона «Байконур» было связано с разработками ракеты Р-7 (Р-7А) С. П. Королева. Испытания боевых ракет с пуском по Камчатке и впервые в «Акваторию» (на предельную дальность в Тихий океан) предполагались в декабре 1959-го — июне 1960 года. Далее намечались испытания ракеты Р-9А (более миниатюрной, по такой же дальности, как и Р-7А) с апреля 1961-го по июнь 1962 года с одним боевым блоком, а потом с июля 1962-го по январь 1964 года — с другим, более мощным блоком. Обе эти ракеты с термоядерными головками разработки ВНИИЭФ были приняты на вооружение и добросовестно отстояли на боевом дежурстве гарантийный срок. Правда, традиционно они «работали» на спирте и жидком кислороде, что для армии было и неудобно, и хлопотно: кислородные заводы должны постоянно работать, а этиловый спирт имел свойство «испаряться».

С развитием ракетной техники ОКБ-586 (главный конструктор — М. К. Янгель) военная тематика у С. П. Королева потихоньку отмерла, благо все силы пошли на освоение космоса, где были достигнуты большие успехи. Военные остряки на полигоне шутили: «Королев работает на ТАСС, Янгель — на нас, а Челомей — в унитаз!» Шутка не очень-то лестная для последнего, хотя в какой-то мере соответствовала действительности, но у академика В. Н. Челомея заместителем работал Сергей Никитович Хрущев, и ему многое прощалось. (Справедливости ради следует отметить, что в дальнейшем появились челомеевские боевые ракеты, УР-100 и тяжелая космическая ракета «Протон», хорошо оцененные испытателями [123] Веселовский А. В. Ядерный щит. Саров, 2003. С. 127–128. .)

М. К. Янгель дал путевку в жизнь межконтинентальной баллистической ракете Р-16 (без спирта и жидкого кислорода, которые упорно применял С. П. Королев). К сожалению, отработка этой ракеты на Байконуре связана с большой трагедией. Пуски стратегических ракет зачастую приурочивались к политическим событиям. В этот раз таким событием был визит Никиты Сергеевича в Болгарию. Когда ракета была уже заправлена компонентами топлива, при проверке на старте выявилась неисправность одного из приборов системы управления. По требованиям техники безопасности надо было слить компоненты топлива, увезти ракету на техническую позицию, заменить прибор, повторить проверку и только при положительном результате повторно доставить ракету на стартовую позицию! Однако нельзя исключить, что памятуя о визите Хрущева, многоопытный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин решил заменить прибор на старте (не сливая топлива) и провести проверку.

Маршал лично контролировал ход работ, поэтому он сам, вся госкомиссия и представители различных «фирм» вместе с работниками полигона находились вблизи ракеты. После замены прибора началась проверка, самопроизвольно запускается маршевый двигатель 2-й ступени (прибор системы управления ракетой был недоработан), который прожигает 1-ю ступень. Разливается более 100 тонн горючей смеси с температурой пламени около 3 тысяч градусов Цельсия — море огня, поглотившее более 100 человек. Сам М. К. Янгель и главный конструктор систем управления В. И. Кузнецов вышли покурить за пределы стартовой площадки (заповедь полигонов: на стартовой позиции курить и иметь при себе спички категорически запрещается) и по чистой случайности избежали смертельной опасности. Правда, пытаясь спасти кого-то, обожгли себе руки. В огне погибли два заместителя Янгеля — Л. А. Берлин и В. А Концевой, заместитель министра общемаша Л. А. Гришин, заместитель главного конструктора системы управления Б. М. Коноплев, заместитель главного конструктора двигательных установок Г. Ф. Фирсов, главный конструктор старта «Капустинский», заместитель начальника полигона В. И. Носов, начальник 1-го Управления полигона Е. И. Осташев, начальник 2-го Управления полигона Р. М. Григорьянц.