Юрий Пантелеев - Полвека на флоте

Корабельный состав флотилии прежде всего составляли легкие силы, способные вести борьбу с фашистскими подводными лодками и с минной опасностью, оборонять морские коммуникации и базы. В большинстве своем это были промысловые и транспортные суда, во время войны наспех переоборудованные и вооруженные. Кораблей специальной военной постройки было меньше. Правда, их число резко возросло после решения ГКО в марте 1944 года об усилении боевой мощи флотилии кораблями и авиацией. В состав флотилии вошел также морской флот Главного управления Севморпути с ледоколами, авиацией и портовым хозяйством на острове Диксон.

Постепенно осваиваюсь с новой службой. Первое знакомство с личным составом оставляло самое лучшее впечатление. Повсюду видел бодрых, энергичных людей, любящих свой корабль и свою службу и готовых выполнить любое задание. Помню, в полуэкипаже у капитана 2 ранга Белозерова я беседовал с молодыми матросами, только что призванными на флот. Спрашиваю: "Как живете, ребята? Чего не хватает?" Хором отвечают: "Хорошо живем!"- и тут же встречные вопросы: "Товарищ командующий! Как дела на фронте? Скоро ли разобьем фашистов? Когда нас распишут на боевые корабли?"

Недалеко от мыса Святой Нос, в обширной бухте находилась наша база, охранявшая вход в Белое море. Ее организатор капитан 1 ранга А.И. Дианов был до войны командиром отряда пограничных кораблей, базировавшихся на Кольском полуострове. Затем они перешли сюда, в горло Белого моря. Это были отличные мореходные и быстроходные кораблики. На них служили люди, привычные к суровому северному морю. Прекрасные, выносливые моряки, они сменили зеленый пограничный флаг на бело-синий военно-морской. Бывший пограничный сторожевой корабль "Бриллиант" под командой капитан-лейтенанта А.А. Косменюка первым на флотилии открыл счет потопленным вражеским лодкам. Вторым такую большую победу одержал сторожевой корабль "Бриз" под командой лейтенанта В.А. Киреева.

Капитан 1 ранга А.И. Дианов мог гордиться своими воспитанниками. Флотилия приняла в свои ряды храбрых и умелых воинов.

Арктика

На второй год войны оперативная зона флотилии значительно расширилась, и капитану 1 ранга А.И. Дианову поручили сформировать военно-морскую базу на Новой Земле. Под его руководством моряки в короткий срок на голых скалах, где еще вчера обитали белые медведи и дикие гуси, построили служебные и жилые здания, склады, причалы, аэродром и необходимые для обороны базы морские батареи.

Во всех базах и бухтах Арктики, где укрывались от штормов и фашистских подлодок наши транспорты и где мог высадиться десант противника, устанавливались береговые батареи флотилии, а также армейские батареи Архангельского военного округа, с которым флотилия тесло взаимодействовала. Всей нашей береговой обороной руководил генерал-майор П.И. Лаковников.

Виктор Платонович Боголепов докладывал мне о составе флотилии. Я попросил его показать границы нашей оперативной зоны. Начштаба хитровато улыбнулся, посмотрел на члена Военного совета В.Е. Ананича, подошел к большой карте, висевшей на стене, и повел указкой. Да, вот это масштабы! Указка скользила от горла Белого моря к Новой Земле, очертила Карское море и море Лаптевых - до самой бухты Тикси.

- Только по берегу арктическая зона тянется на четыре тысячи километров, - сказал начштаба.

На первом же этапе войны флотилия оказалась в особом положении: фашисты перерезали Кировскую железную дорогу и Беломорско-Балтийский канал. Союзные конвои с военными грузами из Англии и США могли выгружаться только в Архангельске. Пришлось здесь спешно строить новые причалы и склады, создавать команды для быстрейшей разгрузки транспортов.

Первый конвой в составе семи транспортов прибыл в Архангельск без потерь 31 августа 1941 года, а до конца года в обе стороны благополучно прошло еще 10 конвоев. Фашистский флот на Севере тогда не проявлял особой активности. Фашисты все силы бросали на сухопутное направление, стремясь захватить Мурманск и Архангельск - главные порты, через которые осуществлялись наши морские связи с союзниками. Но планы врага рухнули. Всю войну порты на Севере оставались в наших руках. Убедившись в неудаче, фашисты стали сосредоточивать в фиордах Северной Норвегии свои военно-морские силы с задачей срыва наших коммуникаций. Нам пришлось совершенствовать систему конвойной службы. В этом направлении много сделало управление военно-транспортной службы флотилии, возглавляемое капитаном 1 ранга Богаевым. Это был образованный и инициативный офицер.

Масштаб конвойной службы возрастал. Если в первый год транспорты из Архангельска в конвоях ходили лишь до новоземельских проливов, а далее, в Карское море, шли самостоятельно, то в 1944 году для противодействия фашистским подлодкам мы вынуждены были распространить конвойную службу не только по всему Карскому морю, но и за его пределы - в море Лаптевых и до островов "Комсомольской правды". На каждый наш транспорт назначался морской офицер в качестве помощника капитана по военной части и специальная военная команда, состоявшая из комендоров, пулеметчиков, сигнальщиков и радистов. Формирование этих команд, связанное с непрестанным перемещением людей, как и создание разгрузочных команд на берегу, требовало большой организационной работы, с которой отлично справлялся капитан 2 ранга Бабинский. Внешне медлительный, а на деле быстрый, расторопный, Бабинский везде успевал побывать, увидеть и устранить неполадки.

Командиром небольшого конвоя обычно назначался старший из командиров эскортных боевых кораблей. Командовать особо ответственными конвоями поручалось кому-либо из командиров соединений или начальников штабов военно-морских баз. Часто в этой роли выступали начальник штаба Карской базы капитан 2 ранга Васильев, командиры соединений капитаны 2 ранга Котенко, Дударев и Агафонов. Когда я принял флотилию, командовать большими конвоями, направлявшимися в Арктику, чаще всего поручал командиру архангельского ОВРа капитану 1 ранга Н.А. Пьявченко - прекрасному моряку, волевому и решительному. Несмотря на частые и упорные атаки фашистских подлодок, Пьявченко проводил конвои без потерь. Он с готовностью шел в любой поход, продолжавшийся иногда по многу недель. Не баловала нас погода: осенние холодные штормы застигали корабли на переходе и трепали их неделями. Все выдерживали наши люди. Помню, рассказывал мне Пьявченко: День идешь, два идешь. Никто тебя не беспокоит. И вдруг акустик с надрывом кричит по трубе: "Справа сорок пять слышу подлодку!" Все на мостике разом приходит в движение, командую: "Право руля". Даю курс, минеры кидаются к бомбометам. Но лодки не видно и не слышно, контакт утерян... А сзади идущий тральщик поднял сигнал "Подлодка противника" и отворачивает в сторону. Слышим глухие взрывы глубинных бомб. Корабль чуть вздрагивает. Все взоры сигнальщиков и офицеров устремлены на воду. Ищем след торпеды или перископ подлодки... Очень неприятно не видеть врага, но чувствовать, что он где-то совсем близко, того и жди, ударит тебя в борт торпедой... Даже в мороз жарко делается, расстегиваю ворот реглана. Проходит десяток минут. Понемногу успокаиваемся, а через час-два все начинается снова. И так каждый день.