Александр Шитков - Благородство в генеральском мундире

Об этом собрании президент Академии Художеств А. Н. Оленин писал: «В принадлежавшем полковнице Аничковой этим имением купленная и собранная прежде бывшим владельцем онаго покойны имении Тверской губернии, в Старицком уезде есть портретная галерея, с генерал-аншефом Тутолми-ным, бывшим генерал-губернатором в разных губерниях при императрице Екатерине П. Сия галерея заключает в себя замечательное в историческом отношении и по своей редкости собрание русских полководцев, министров и других государственных деятелей века Петра I и последних времен до начала нынешнего столетия, числом 69..» [138] . Все портреты этого собрания украсили Готическую галерею Арсенального каре, а в Китайской были размещены портреты русских царей и представителей императорской фамилии.

Анна Петровна (урождённая Ханыкова) 9 октября 1804 года вышла замуж за полковника Кондратия Сергеевича Аничкова, который был старше невесты почти на 30 лет. Бракосочетание состоялось в Ярославской губернии Романов-Борисоглебского Уезда в селе Алексейцеве. Почти год прожили они вместе. В 1805 году после болезни боевой офицер К. С. Аничков умер от полученного тяжелого ранения [139] . Детей от этого брака не было. Через некоторое время А. П. Аничкова вторично обвенча в Санкт-Петербурге с действительным статским советник Егором Борисовичем Фуксом [140] . От этого брака в семье будут рождены четыре дочери: Александра, София, Анна и Екатерина и сын Николай. Но к 1835 году семейный брак по неизвестным причинам был расторгнут. Интересно, что во всех архивных источниках Анна Петровна числилась как «вдова полковник Аничкова».

В Тверском Государственном архиве имеется папка «Дело дочерей Полковницы Аничковой от 2-го брака Александры Софии и Анны Егорьевых о содействии в возвращении им материнской любви и водворении в семействе их спокойствия»

26 декабря 1850 года три дочери А. П. Аничковой — Александра, София и Анна пишут жалобу Тверскому предводителю дворянства о том, что «имея совместное жительство с родительницею нашего, помещицею Старицкого уезда, Полковницею Анною Петровною Аничковой и сестрою нашею Катериною Егорьевою, нерасположение к нам последней, мы совершенно были отчуждены от материнского сердца. Терпя долгое время разные неприятности, наконец, мы решились приехать в С. Петербург к родному брату нашему, служащему в Морском Министерстве Николаю Егорьеву…».

Далее жалобщицы писали, что им был подарен действительным статским советником Калининым капитал по 20 тысяч рублей ассигнациями каждой сестре. И именно этот капитал Аничкова употребила на покупку на своё имя имения сельца Новое с деревнями в Старицком уезде у Тутолминых. Таким образом, «мы остаёмся и без пособия и без капитала, заёмные же письма по миновании 10-ти лет не были опротестованы, и не были потому, что мы считали это для себя неприличным и были уверены, что родительница наша не обидит нас, тем более, что мы не подавали ей и повода иметь на нас негодование. Между тем, к довершению нашего несчастия, мы получили известие о желании родительницы нашей продать помянутое имение и распорядиться в пользу одной сестры Катерины Егорьевой.

И в итоге, сестры Александра, София и Анна просили Тверского предводителя дворянства «войти в посредство между матушкою и нами, и склонить её к возвращению нам родительской любви её и к тому, чтобы для прекращения вражды к нам сестры нашей, водворения в семействе спокойствия и устроения судьбы нашей она благоволила милостив выделить нам следующие части из имения, с переводом на оные подлежащего количества сделанного родительницею нашею долга Опекунскому Совету, сколько на наши три части причитаться будет, до того же времени, как совершится выдел и перевод долга, изволила-возобновить выданные ею заемные письма» [141] .

В свою очередь А. П. Аничкова, узнав о жалобе, пишет председателю губернского собрания: «Они сами уклонились от материнской любви своими дурными поступками (о коих я умалчиваю как нежная мать), наносив мне неоднократно оскорбления, а в довершение всякого неуважения ко мне, тайно уехали из дома моего, что и может служить ясным доказательством Вашему Превосходительству всех их неуважений ко мне… Что же относится до покупки моего имения от г. Тутолмина, то таковое куплено на собственные мои деньги, а заемные письма хотя и были им даны, тому более двенадцать лет назад, но это было в то время моя особая воля и распоряжение» [142] . «Дабы не оставлять их (сестёр — А. Ш.) без всякого состояния по смерти моей, могущей последовать и нечаянно, я по материнскому чувству, желая обеспечить будущую участь их, выдала и 15 февраля 1836 года, в виде дара, два заемных домовых письма, каждое в двадцать тысяч рублей ассигнациями, без означения процентов, сроком на один год. Эти заемные письма до 21 Апреля 1852 года не только не были некуда представлены ко взысканию, даже не были явлены где следует по сроку», — объясняет причину конфликта уже в другом письме А. П. Аничкова [143] .

Ситуация с каждым месяцем накалялась, и противобо ствующие стороны стали привлекать к разрешению спора боле колоритные фигуры. Так, сестры Александра, София и Анн обратились с просьбой в Петербург к графу Александру Аркадьевичу Суворову-Рымникскому, который в это время возглавлял российское дворянство [144] . Но и он не в силах был внести ясность в погашение конфликта.

Между тем, 12 апреля 1852 года дочери Аничковой представили два заемных письма в Тверской Совестный Суд и прошение, в котором объяснили, «будто бы мать Анна Петровна капитал их употребила для покупки на имя своё имения состоящего Старицкого уезда в сельце Новое с деревнями» [145] .

Совестный суд вызвал А. П. Аничкову для разбирательства «но та, будучи тогда в болезненном положении, явиться в Суд не могла, а представила посредством почты законное Медицинское в том Свидетельство» [146] .

Летом 1852 года Тверской Совестный суд был упразднён, и настоящее дело было передано в Тверскую гражданскую палату.

Гражданская палата 24 сентября 1852 года определила «по заемным письмам, данным Александре, Софии и Анне Егорьевым, каждой по 20000 руб. ассигнациями, с означенного срока на 1 год, но без означения процентов», взыскать с А. П. Аничковой капитал с процентами, со дня просрочки, то есть с 15 февраля 1837 года. Таким образом, по трём сохранным распискам Анну Петровну суд обязывал выплатить 2733 рубля серебром.

На решение суда Аничкова ответила: «Находя такое заключение Тверской Гражданской Палаты неправильным… что эти обязательства выданы им были в виде дара, который я, по сим 796 Ст. X. Т. Св. Зак. Изд. 1824 г. за явного нанесённое мне дочерьми моими оскорбление и непочтение, имею право возвратить…» [149] .