И. Петровский (ред.) - Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд

Германский оперативный план летнего наступления 1942 года позволял сначала предположить, что Гитлер извлек выводы из опыта зимы 1941/42 года. Вместо прежних трех наступательных авангардов (групп армий «Север», «Центр» и «Юг») он хотел создать центр тяжести на южном участке германо-советского фронта: его оперативной целью являлась русская южная граница. На севере следовало взять Ленинград, чтобы наконец установить связь с финнами по суше. С захватом остальной части Украины, Донецкого бассейна и Кавказа Гитлер надеялся заполучить «источники военно-экономической силы» Советского Союза (уголь, железная руда, нефть); на пути туда должна была быть «окончательно уничтожена еще оставшаяся военная сила» противника! Как сказал Гитлер Геббельсу в одной беседе, он хочет на этот раз своевременно закончить операции и занять «зимние квартиры». При этом он предполагал создать на Востоке гигантскую оборонительную линию («Восточный вал»), чтобы затем приостановить поход на Восток и через Сирию и Египет нанести удар по Англии. Геббельс писал в своих дневниках, что на Востоке дело спокойно может дойти до 100-летней войны, которая не будет доставлять Германии никаких забот: она будет противостоять России, как Англия Индии.

В директиве № 41 от апреля 1942 года Гитлер приказал провести наступление в четыре фазы: взятие Воронежа; уничтожение вражеских сил между Донцом и Доном; захват Сталинграда с взятием в ходе операции противника в клещи с северо-запада (вниз по течению Дона) и с юго-запада (вверх по течению Дона) и, наконец, поворот на Кавказ. Уже для одной такой операции сосредоточенных на южном крыле войск было недостаточно. Кроме того, германские соединения в первые месяцы похода на Россию сильно пострадали; это было видно и из доклада об их состоянии и боеспособности от 30 марта 1942 года. Согласно этому докладу, из 162 действовавших на Восточном фронте дивизий полностью пригодны для предстоящего наступления были только 8; 3 — после кратковременного доукомплектования, а 47 ограниченно пригодны для наступления, причем основная масса могла использоваться в лучшем случае для оборонительных целей. На 16 танковых дивизий приходилось всего лишь 140 боеспособных танков, то есть меньше, чем их необходимо для оснащения одной-единственной танковой дивизии. Но Гитлер был твердо убежден, что на этот раз одолеет судьбу. В то время как был успешно завершен захват Крыма, начавшаяся в конце июня операция («Голубой план») первоначально оправдывала возлагавшиеся на нее ожидания. Она снова побудила Гитлера считать, что русские на пределе своих сил и свои последние резервы они уже ввели в бой под Москвой. Это противоречило оценкам отдела Иностранных армий Востока, который отмечал возрастающую силу Красной Армии. Советы научились на опыте первого года войны: ловким маневрированием они сумели вывести свои главные силы на своем южном фланге из создававшегося немецкого котла и отвести их на Восток. Это положило начало роковому для немцев ходу событий.

Разногласия между Гитлером и его пока еще остававшимся в своей должности начальником Генерального штаба генерал-полковником Гальдером стали совершенно невыносимы, когда он стал отбрасывать прочь любые советы и неоднократно по своему произволу менять группировку войск их переброской. Гальдер писал 23 июля 1942 года в своем дневнике: «[…] все еще имеющаяся недооценка вражеских возможностей постепенно принимает гротескные формы и становится опасной […] О серьезной работе не может быть и речи. Болезненное реагирование на мгновенные впечатления и подчеркивание одних только недостатков в оценке руководящего аппарата и его возможностей — вот то, что определяет характер этого так называемого руководства». Сверх того, в своей подписанной в тот же день директиве № 45 Гитлер дал понять, насколько далеко его стратегия отошла от классических принципов ведения войны: вместо первоначально предусмотренных эшелонированных операций он теперь призывает провести расходящееся по направлениям одновременное наступление к Волге и на Кавказ. Тем самым силам, которые к началу летнего наступления занимали фронт протяженностью 800 км, теперь приказывается захватить полосу протяженностью 4100 км (линия границы) и удерживать ее от вражеских атак. Не говоря о трудностях подвоза и снабжения, которые должны были возникнуть вследствие этого, стратегическая цель уже никоим образом не соответствовала наличным средствам. К тому же боевые действия в июле 1942 года доказали, что ни на пути к Волге, ни на Кавказе главные силы советских войск разбить было нельзя.

В этом лежала главная причина позднейшей трагедии 6-й армии. Путь к Сталинграду, сам замысел операции по директиве от 23 июля 1942 года стали роковыми. Хотя оба наступательных крыла в августе — сентябре действовали еще успешно (группа армий «А» 21 августа подняла на Эльбрусе имперский военный флаг, преодолела своими горно-егерскими дивизиями Главный Кавказский хребет и продвинулась на расстояние 30 км до Сухуми, между тем как 6-я армия и 4-я танковая армия пробились в западную и северную части Сталинграда), они уже находились на крайнем пределе своих возможностей, к тому же не хватало горючего для подвижных соединений. Вместо того чтобы принять решение пожертвовать либо Кавказом, либо Сталинградом, дабы выстоять зимой, заняв укороченную линию фронта, Гитлер и дальше настаивал на овладении и удержании обеих позиций, хотя сам же считал далеко выдвинувшуюся дугу германского фронта на Дону и Волге опасной. Но, как это часто случалось у него, от осознания до вывода, то есть действия, путь был долог. К тому же своей собственной пропагандой, возвестившей 8 ноября 1942 года: «Сталинград уже у нас в руках», он сам лишил себя какой бы то ни было оперативной свободы и свободы принятия решений.

Красная Армия обнаружила слабые места германского фронта на Дону (здесь стояли части союзников — Румынии, Италии и Венгрии) и тщательно провела подготовку операции на окружение. Они так замаскировали свои приготовления, что германское командование (ОКХ) ожидало наступления против группы армий «Центр».

19 ноября 1942 года враг превосходящими силами перешел в контрнаступление севернее и южнее Сталинграда, прорвал линию фронта на участке румынских войск, за пять дней окружил 6-ю армию. Командующий ею генерал Паулюс тотчас же попросил у Гитлера свободы действий, чтобы пробиться со своей армией из котла, но тот отклонил эту просьбу, твердо заверив, что своевременно деблокирует ее, а до тех пор будет снабжать при помощи Люфтваффе; последнее же было делом Геринга, который легкомысленно поручился, что обеспечит снабжение окруженных соединений по воздуху. Главным для Гитлера, как он заявил при обсуждении обстановки новому начальнику Генерального штаба сухопутных войск [Цейтцлеру], был прежде всего «фанатический принцип» удержать Сталинград во что бы то ни стало, ибо сдать его означало потерять всю технику и город навсегда. А этого он не хотел и не мог сделать хотя бы уже из соображений собственного престижа.