Георгий Арбатов - Человек СИСТЕМЫ

Дело доходило, до довольно острых схваток Л.И.Брежнева и Ю.В.Андропова с А.А.Громыко. Помню, во время первого визита Э.Бара в СССР мне передали даже просьбу Брежнева — занять западно-германского гостя, чтобы высвободить день, необходимый, как выразился Андропов, для того, чтобы «утрамбовать» Громыко. Тогда я и познакомился с Баром, с которым меня связывают многолетние дружеские отношения. особенно закрепившиеся в период совместной работы в «Комиссии Пальме».

Г.Киссинджер несколько раньше, еще до прихода в администрацию, объяснил мне, что считалось бы окончить эту войну, «сохранив лицо», по-хорошему для США. В декабре 1967 года по поручению администрации Л.Джонсона, а конкретно — министра обороны Р.Макнамары Киссинджер впервые приехал в Москву. Приехал специально, чтобы прозондировать возможность получить поддержку Москвы в урегулировании на таких условиях: прекращение огня, мир, США уводят войска, но Ханой берет на себя обязательства действовать в Южном Вьетнаме лишь, политическим путем, постепенно, во всяком случае, в течение ближайшей пары лет; что произойдет потом, Вашингтон не интересует. За неимением других, более высоких контактов Киссинджер изложил эти идеи (от имени Макнамары) мне. Я пообещал ему передать их руководству (что тут же и сделал, но большого впечатления это ни на кого не произвело).

Я привожу эту дату потому, что лишь на майском Пленуме Ю.В.Андропов вернулся в ЦК КПСС в качестве секретаря. А избрание лидером непосредственно с поста председателя КГБ было бы делом беспрецедентным и почти наверняка было бы остановлено в аппарате. К тому же и среди партийной общественности он до этого не рассматривался как претендент. Что касается М.С.Горбачева, то он тогда еще был просто малоизвестен и не имел необходимой поддержки ни а аппарате, ни среди общественности.

Помню, как, вернувшись в конце мая 1980 года из Италии с Дартмутской встречи с американцами, я и обозреватель «Правды» Юрий Жуков добились приема у Л.И.Брежнева. Мы ему рассказали о том, как наша акция рушит разрядку, помогает крайне правым на предстоящих выборах в США, и уговорили сделать хоть символический жест — отозвать десять процентов контингента своих войск. А на следующий день Юрий Владимирович устроил мне разнос за эту инициативу. Он, видимо, все ещё надеялся на скорую победу.

К ноябрю 1982 года, когда скончался Брежнев, Андропов был уже самым вероятным его преемником. Но все же не имел уверенности, что все гарантировано. Знаю это и потому, что из Австрии, где меня застала весть о смерти Брежнева, меня срочно доставляли той же ночью в Москву на самолете Министерства обороны, который повернули в Братиславу с полпути, когда он летел из Праги в Москву. На Пленуме ЦК Андропов хотел все же иметь больше людей, которым мог доверять.

Я подробно рассказываю об этой записке прежде всего по той причине, что она — одно из немногих, известных мне, пусть косвенных, свидетельств политических планов Андропова, выношенных в тот короткий период, когда он был лидером партии и страны.

Эту догадку подтвердил тогдашний помощник Андропова А.И.Вольский. В интервью «Литератyрной газете» 4 июля 1990 г. он рассказал: «Помню, в день Политбюро после смерти Андропова идут мимо нас в зал Устинов с Тихоновым. Министр обороны, положив руку на плечо премьер-министра, говорит: «Костя (т.е . Черненко. - Г.А .) будет покладистее, чем этот ... » Горбачев, значит. Вот как решился вопрос о лидере великой державы».

George F.Kennan.American Diplomiicy. N.Y., 1952. P. 192.