Дэвид Паркс - Дневник американского солдата

6 апреля 1967 года

Сегодня убили Гринфилда. Это был первый день операции "Хэммер" - по поиску и уничтожению противника. С нами выехали два фотокорреспондента: один из радиовещательной компании "Колумбия", а другой из национальной радиовещательной компании.

Стояла тишина. Мы с грохотом продвигались вдоль края леса, который отделял нас от мелкой речки. Гринфилд сидел слева от меня, сразу за водителем. Неожиданно над головой просвистели две пули. Мы проползли по крыше бронетранспортера и спрыгнули в люк. Головы наши возвышались над люком. Я вызвал командира минометного взвода и доложил, что нас обстреливают снайперы. Но, как всегда, над нами висели вертолеты, и поэтому минометчики стрелять не могли. Далеко из тыла вела огонь артиллерия. Мы открыли стрельбу из 50- а 60-миллиметровых пушек. Я слышал, как Томас приказал прекратить огонь и пушки замолкли. Снайперы начали обстреливать нас снова.

Слева от меня раздался хрустящий звук. Я повернулся как раз в тот момент, когда из дырки в каске Гринфилда хлынула кровь. Его ранило, и он как подкошенный свалился на днище бронетранспортера. Я спрыгнул вниз за Гринфилдом, но лейтенант Вайет был уже возле него. Он пытался достать повязку и наложить ее, чтобы остановить кровотечение. Когда Гринфилд начал захлебываться собственной кровью, Вайет сунул ему в рот свои пальцы, чтобы кровь могла беспрепятственно вытекать наружу. "Держись, Гринфилд, держись. Все обойдется", - успокаивал он беднягу. Гринфилд пошевелил головой.

Наши орудия вновь начали обстреливать лес. Я попросил Томаса, чтобы тот выслал вертолет за Гринфилдом. Он ответил, что вертолет уже вылетел, чтобы забрать командира третьего взвода, который тоже ранен.

К нам прибежал санитар из другого бронетранспортера, чтобы оказать Гринфилду первую помощь. Он попытался открыть банку с морфием ключом, но тот сломался. "Вот зараза!" Он попробовал отодрать крышку голыми руками, но порезал себе пальцы. Теперь повсюду была и его кровь.

Сачс, которого едва не тошнило, пробормотал: "Он умер, ребята, он умер".

Вертолеты приближались, ведя огонь по лесной полосе. Наши пушки стреляли с максимальной скорострельностью. Мы подтащили Гринфилда к вертолету. Санитар отправился вместе с ним. Я знал, что вижу Гринфилда в последний раз. Ни один человек не мог бы выжить с такой раной. Погиб еще один хороший парень.

Я вновь вспрыгнул на транспортер, и Вайет приказал нам прочесать местность, двигаясь по направлению к лесу. Фотокорреспонденты хотели сойти, но мы не могли остановиться. Наша машина шла к речке. Парень из национальной радиовещательной компании вызвал вертолет, чтобы забрать их, но тот, что был из радиовещательной компании "Колумбия", захотел остаться с нами. Вертолет прибыл, но вьетконговцы открыли по нему огонь. В довершение всего люди около вертолета наткнулись на минуловушку. Вьетконговцы начали буквально поливать нас свинцом. Повсюду свистели пули. Мне показалось, что фотокорреспондент из национальной радиовещательной компании был ранен.

На частоте моей рации раздался голос с разведывательного самолета. Летчики докладывали, что видели около пятидесяти "чарли", выбегавших из леса в пятистах метрах восточное нас. Они были на рисовом поле и бежали к реке. Вайет приказал нам выйти из машин и преследовать "чарли" пешком, ведя огонь на ходу.

Когда мы начали стрелять по реке, в ней оказалось примерно пятнадцать "чарли", которые прятались в тростнике. Мы перестреляли их как утят. Я убил третьего по счету человека.

Вот так все это произошло. Хорошенькое начало операции. Бедный Гринфилд. Всего лишь несколько дюймов левее, и покойником был бы я. Может быть, завтра настанет и моя очередь. Кто знает? Только вчера он рассказывал о девушке, на которой собирался жениться, когда вернется домой. Он был простым парнем. Хотел стать плотником.

Сегодня устал как собака, к тому же скверное настроение. Эта операция продлится еще самое маленькое две недели. Когда только все это кончится?

10 апреля 1967 года

Сегодня утром "чарли" прервали наш завтрак. Они открыли огонь по вертолету, который доставляет нам еду. Томас приказал нам занять места в бронетранспортерах, и мы двинулись в том направлении, откуда вели огонь снайперы. Мы догнали четырех "чарли" на открытом месте и забросали их ручными гранатами. Они направились было к реке, но, естественно, не дошли до нее. Мы скосили их наповал и пошли дальше разыскивать остальных. Внезапно из кустов вышли еще двое вьетконговцев, и я разрядил в них свою М-16. Затем Сачс прицелился в какой-то предмет, двигавшийся под водой. Это был вьетконговец. Когда он показался над водой, чтобы вдохнуть воздух, Сачс всадил в него всю обойму из тридцати патронов. Это было невероятно. Вьетконговец должен был умереть, вода вокруг него покраснела от крови. Но он повернулся и протянул к нам руки, прося пощады. Сачс заставил его замолчать навсегда, разрядив в беднягу вторую обойму.

На обратном пути мы нашли одного из тех, в которого попал снаряд из нашей 50-миллиметровой пушки. Ему оторвало одну ногу, но он все еще ворочался в грязи. Гёрни, который сидел на транспортере, хотел прикончить его из 50-миллиметровой пушки, но Томас сказал! "Подожди, я сам". Он вынул пистолет и разрядил его в голову раненого. Тот попытался было подняться, но тут же замертво свалился на землю. Я устал до смерти от этого кошмара.

15 апреля 1967 года

Снова в базовом лагере "Браво" у дельты. Результат нашей операции около трехсот убитых и неизвестное количество раненых и неучтенных. Вьетконговцев трудно уничтожать. Если бы не бронетранспортеры, это было бы просто невозможно. Наша следующая операция будет в Долине Тростников. Мы и раньше бывали там. Транспортеры не могут ходить по болотистой почве. Нас доставят туда на самолетах или вертолетах.

Получил письмо от приятеля Джонни Ширера. Он учится в рочестерском технологическом институте и считает, что я мог бы поступить туда же. Он пишет, что мой отец что-то предпринимает для этого. Надеюсь, что мне повезет и я поступлю.

"Чарли" сегодня не показываются, но все равно я опять смертельно устал.

20 апреля 1967 года

Только что вернулись из Долины Тростников. Прошли большой путь по грязи и воде, но противника не обнаружили.

Пока мы ждали вертолеты, которые должны были нас доставить к бронетранспортерам, Хикмэн увидел на земле гранату противника и подошел к ней. Я крикнул ему: "Лучше оставь эту дьявольскую штуку в покое!" Но он не послушался и поднял гранату. Эта штука неожиданно взорвалась, и Хикмэн повалился на землю. Когда бедняга пытался встать, он орал во все горло: "Моя рука! Боже мой, у меня нет руки!" Мы подбежали и наложили ему жгут, пытаясь остановить кровотечение до прибытия врача. Хикмэн плакал как ребенок и умолял нас найти его руку. "О боже мой, я не могу ехать домой в таком виде. Как же я поеду?" Мы сделали вид, что ищем, хотя хорошо знали, что ничего не найдем, так как кисть разорвало на кусочки.