Александр Боханов - Борис Годунов

Фёдор Иоаннович непрестанно молился во дворце, а Борис Годунов оставался среди войска, уступив первое место в руководстве сражением опытному в военном деле князю Фёдору Ивановичу Мстиславскому (1555–1622), сыну репрессированного боярина Ивана Мстиславского, попавшего в опалу в 1586 году в связи с царским «разводным делом» и умершего в монастырском уединении. Его сын — одна из самых примечательных фигур конца XVI — начала XVII века. Фёдор Иванович имел древнее родословие и мог претендовать на роль Монарха в 1598,1606,1613 годах, но не претендовал. Князь Мстиславский оставался высокопоставленной фигурой при семи монархах, неизменно являясь «первым думским боярином»...

На рассвете 4 июля Крымская орда достигла Поклонной горы, за Серпуховской заставой, а затем начала окружать город по периметру. Закипела свирепая битва. На башнях и стенах Белого города, на колокольнях и крышах домов многие тысячи москвичей наблюдали за сражением, стараясь помочь воинству, чем могли. В храмах совершались беспрестанные моления, в Кремле молился Царь. В «Московском летописце» приведены пророческие слова Царя Фёдора, сказанные в полдень того дня боярину Григорию Годунову, обливавшемуся слезами при виде кровавого сражения. «Не бойся, — сказал Царь, — сей ночью поганые побегут и завтра тех поганых не будет.

Борьба не затихала и ночью, а утром разнеслась радостная весть: «Хан бежал». При красном звоне всех московских колоколов — в Москве в то время насчитывалось более 400 церквей и 5000 колоколов — и радостных криках народных конные полки кинулись в погоню за врагом. Крымцы резво бежали, русские догнать хана не смогли, но догнали, «топтали и били» его арьергарды, захватили тысячи пленных и весь обоз. Сам хан прибыл в крымскую столицу Бахчисарай 2 августа на телеге с перебитой рукой, а из числа его армии восвояси вернулось не более трети. Это был последний набег наследников Золотой Орды на Москву, закончившийся полным разгромов старых разорителей Руси^*^.

Воеводы награждены были бобровыми шубами «с золотыми пуговицами» с царского плеча, золотыми медалями и поместьями. Годунов получил особый титул «Слуги», титул, именитее боярского, который до него носили лишь трое сановников. Велеречиво излагает разгром крымских пришельцев Патриарх Иов в упомянутом ранее житийном памятнике. Воспроизведём ещё раз полностью название: «Повесть о честном житии благоверного и благородного и христолюбивого Государя Царя и Великого князя всея Руси Фёдора Иоанновича, о его царском благочестии и добродетельных правилах и о святой его кончине. Писано смиренным Иовом, Патриархом Московским и всея Руси». Вот этот фрагмент:

«Великий же самодержец, слушая это, весьма обрадовался и от радости многие слезы испустил и горячо благодарил Бога за то, что не силой оружия, не острием меча побежден был противник, но что Божьим неизреченным человеколюбием и Пречистой Богородицы заступничеством нечестивые были посрамлены и с большим позором вспять обратились. Возблагодарив Бога и Пречистую Богородицу, Царь и Великий князь всея Руси Фёдор Иоаннович устроил в своих палатах торжественный пир, обильную трапезу, на которой изъявил полное удовольствие, радовался неизреченной радостью о избавлении града от безбожных варваров, искусному же своему правителю Борису Фёдоровичу воздал большую честь, а всех своих думных людей и христолюбивых воинов угощал и потчевал за трапезой в палатах своих. По окончании пира благочестивый самодержец снимает со своей царской выи (шеи. — А.Б.) златокованую цепь, которую носил в знак самодержавного своего монаршего величия, и возлагает её на выю достохвального своего воеводы Бориса Фёдоровича, тем самым заслуженно чествуя его за победу и также предвещая, что он после смерти Царя будет преемником всего царского достояния, держателем скипетра и правителем превеликого Российского царства; потом, спустя немногие годы, Божиим промыслом царское пророчество исполнилось. Боярам же своим и всему христолюбивому воинству Царь также оказал великое милосердие, наградив их щедрым жалованьем.

Надо сказать, что Патриарх Иов повествует о якобы имевшем месте предопределении царского сана, которое в качестве пророчества высказал Фёдор Иоаннович. Другие источники и современники о подобном «пророчестве» не говорят.

Славная победа навсегда была увековечена учреждением известной монашеской обители. «Повелел же Царь, — повествует “Новый летописец”, — на том месте, где стоял русский обоз, воздвигнуть храм во имя Пречистой Богородицы, именуемой Донской, и повелел устроить монастырь, общее жительство инокам, и дал в монастырь всё потребной и вотчины. Ныне же монастырь именуется Донской.

С изгнанием крымского полчища связан один эпизод, затрагивающий биографию Бориса Годунова, о котором как-то невнятно сообщает «Новый летописец» в отдельной главе под причудливым названием: «О речах на Царя Бориса и о неповинной крови». В ней говорится о некоем событии лета 1591 года, но почему-то Годунов величается «Царём». Вот этот текст целиком: «Ещё Бог на нас попустил за грехи наши, враг же действовал и радовался о погибели христианской. В лето 7010 (1591) вошла мысль во многих простых людей украинских, что привёл на Москву Царя крымского Борис Годунов, борясь народа из-за убийства Царевича Дмитрия. Из града, называемого Олексин, пришёл к Москве сын боярский Иван Подгорецкий и возвестил на своего крестьянина, что тот говорил сии преждереченные словеса про Бориса Годунова. Того же крестьянина взяли и пытали в Москве, он же оклеветал многое множество людей. Послали же про то из Москвы сыскивать по городам. Многих людей перехватали и пытали и кровь невинную проливали, не только в одном городе, но и по всей Украйне. И множество людей после пыток умерли, а иных казнили и языки вырезали, а иные в темницах умирали. И от этого многие места запустели.

Фрагмент откровенно тенденциозный. Не будем полемизировать с измышлениями давно умерших безымянных авторов (или автора) «Нового летописца», появившегося, напомнил, при Патриархе Филарете как своего рода «курс правильной истории». Однако для ныне живущих, как представляется, необходимы некоторые пояснения. Город Алексин находился на Тульской земле, ныне это — районный центр Тульской области. «Украйной» назывались порубежные земли «у края», а совсем не современная территория Украины, которая в тот период в состав России ещё не входила.

Особо важно подчеркнуть, что Годунов изображался как какое-то исчадие ада, о котором нужно было писать только самое неблагоприятное. Понятно, что прямо утверждать об участии Годунова в подготовке набега крымцев на Русь было невозможно; из других источников было хорошо известно, какую роль играл Борис Годунов в событиях. Потому и сочиняли нелепицу со ссылкой на какие-то слухи, которые якобы циркулировали в народной среде. Были подобные слухи или нет, в точности неясно, но точно установлено, что никаких массовых репрессий, а именно так можно воспринимать повествование «Нового летописца», летом и осенью 1591 года на Руси не наблюдалось.