Роман Кармен - Но пасаран

11 часов 30 минут. Вьетнамские караулы занимают электрическую станцию, водопровод, вступают в древнюю Цитадель.

16 часов 30 минут. Вьетнамские солдаты переходят рубеж последней, примыкающей к мосту зоны и вступают на мост.

Вплотную, на расстоянии шага от спины последнего французского солдата, покидающего столицу Вьетнама, бойцы Народной армии проходят по мосту и становятся в караул четвертого его пролета.

В эту минуту мы сняли символический исторический кадр: на первом плане стоит на мосту вьетнамский часовой, а там дальше, не оборачиваясь, слегка сутулясь, уходят три французских солдата. Последние французские солдаты покинули Ханой. Покинули навсегда!

Наступал день нашего отъезда. Восемь месяцев провели мы в сражающемся Вьетнаме. Снято около сорока тысяч метров пленки. Запечатлены эпизоды героизма и доблести народа-бойца, народа-труженика. Нелегко нам будет расставаться с друзьями!

Покидая Вьетнам, мы направились для прощальной встречи с товарищем Хо Ши Мином в бывшую резиденцию губернатора Индокитая в Ханое. Машина почему-то миновала колоннаду дворца и помчалась по аллеям в глубь парка. Куда едем? Не ошибся ли шофер?..

В тенистой глубине парка маленький домик. Не то сторожка, не то жилище садовника. И снова, как тогда, в джунглях, в бамбуковом «дворце президента», вышел нам навстречу товарищ Хо Ши Мин в той же одежде крестьянина, в резиновых из автомобильных покрышек сандалиях, с той же доброй улыбкой. Только теперь на его плечи накинута ватная солдатская куртка. Это было в декабре…

И словно не прошумели над нами месяцы войны, проведенные во Вьетнаме. Так же остроумен и радушен гостеприимный хозяин садовничьей сторожки, так же лучисты добрые его глаза, и снова на эти глаза набегает тень грусти, когда говорит президент о страданиях миллионов людей там, южнее 17-й параллели, где царит жестокий террор, где переполнены застенки, где враги человечества, империалисты, делают все, чтобы нарушить завоеванный мир.

— Борьба не окончена, — говорит он. — На нас с надеждой смотрят люди многострадального юга Вьетнама. Они верят в свое правительство. Они знают, что у нас миллионы друзей во всем мире — во Франции, в Советском Союзе. Вьетнамский народ уверен в своей окончательной победе, уверен в том, что мы завоюем единство нашей родины.

— Передайте привет Москве, — сказал президент Хо Ши Мин, стоя на пороге своего маленького домика в тени листвы дворцового парка.

* * *

Восемь месяцев во Вьетнаме! Пролетели почти незаметно трудные дни войны, радостные дни мира. В минуты прощания хотелось верить, что снова вернусь, увижу Вьетнам счастливым, единым, не разделенным никакими параллелями.

Думалось ли мне тогда, что мир пришел на землю Вьетнама не надолго, что вскоре Соединенные Штаты вторгнутся в эту страну своей военной мощью, обрушат смерть на города и села Вьетнама, снова окрасятся кровью его героических сынов воды Меконга и поля Дельты!..

Мы прильнули к иллюминаторам. Постепенно снижаясь, самолет шел вдоль белой линии берегового прибоя, разделяющей синеву моря и яркую зелень острова.

Где-то здесь, у этих отмелей, около пятисот лет назад загремели якоря кораблей Христофора Колумба. В тот день Колумб написал в своем дневнике:

«Это самая прекрасная земля, которую видели глаза человеческие».

Я вспомнил слова Колумба, глядя с самолета на пальмовые рощи и зеленые луга, на серебристые извилины рек, живописные склоны холмов. Так вот она, Куба! Остров Свободы!

А вот и Гавана. Красавица столица Кубы полукругом охватила лазурную бухту Мексиканского залива. Через радужные, похожие на крыло летящей стрекозы круги винтов к нам быстро приближалась земля. Промелькнул какой-то домик, полянка со стадом коров, пальмы; колеса воздушного корабля коснулись бетонной полосы: два-три мягких толчка — и самолет, развернувшись, покатил к зданию аэропорта.

Открылся люк, и в самолет хлынула волна горячего воздуха, насыщенного тропическими ароматами. Уже издали я увидел на фасаде аэровокзала большое полотнище:

«Куба — свободная территория Америки».

Без потерь мы довезли наш драгоценный груз — камеры, пленку, магнитофоны, осветительную аппаратуру. Наша съемочная группа — оператор Василий Киселев, звукооператор Виктор Котов, журналист Генрих Боровик.

Машины въехали в Гавану. Я смотрел по сторонам, пристально вглядываясь в черты города. Так смотришь в лицо человека, о котором много слышал и вот впервые встретился с ним.

Флаги на каждом здании. Через улицу протянуты от дома к дому цветные полотнища с лозунгами. Бросаются в глаза слова: «Родина или смерть!»

Среди шумной уличной толпы много людей в форме народной милиции — голубая гимнастерка заправлена в брюки защитного цвета. «Верде оливо» («зеленая маслина») — так называют в народе военную форму. Бойцы народной милиции вооружены винтовками, автоматами или пистолетами, подвешенными к поясу, на котором укреплены патроны. Большинство из них молоды. Всюду веселый говор, крики газетчиков, возгласы прохожих, которые, стараясь перекричать уличный шум, говорят друг с другом, стоя на противоположных тротуарах, свистки полицейских, регулирующих движение, гудки автомобилей, задорный хохот темнокожих сеньорит, улыбки, цветы. Непередаваемый колорит, который отличает Гавану от любого города мира. Это — Куба!

* * *

Давно и много раз проверено: первые впечатления — самые острые. А поэтому кадры, снятые в первые дни, — самые яркие, интересные. Пройдет время, мы привыкнем к Гаване. И то, что сейчас увлекает новизной, станет обычным. Можно будет пройти мимо и не снять.

Самое увлекательное для оператора кинохроники — окунуться с камерой в гущу жизни нового, еще малознакомого города. Я снимаю на шумном перекрестке газетчика, продавца апельсинов. Торговец золотыми рыбками не подозревает, что оператор запечатлел его разговор с покупателем. А теперь можно подойти поближе, снять крупным планом пронизанную солнечным лучом стеклянную банку, в которой плавают диковинные тропические рыбки.

Иду дальше. Снимаю на перекрестке полицейского-регулировщика. Он поднял руку — машины замерли, волна пешеходов спешит пересечь улицы. Снимаю пешеходов. Среди них «выхватываю» длиннофокусным объективом бородача с пистолетом на боку, веселую девчонку с книгой под мышкой. Главное в этой «охоте» — оператор должен быть невидимкой. Город бурлит вокруг него, люди не обращают внимания на оператора. Он наблюдает жизнь, время от времени, как снайпер, мгновенно вскидывает к глазу камеру, нажимает контакт мотора. Кадр запечатлен! А из этих кадров складывается облик города, его жителей.