Роман Кармен - Но пасаран

Пленные говорят: «У нас одна мысль — когда же русские начнут! Этого ужаса ждем каждое утро, в тишине чувствуем смерть. Знаем, что не выдержим. Все говорят — о, господи, скорее бы они начали, все равно — конец…»

Начнем мы завтра утром. Вернее, сегодня. Уже час ночи. Одновременно с двух плацдармов на Висле и третьего — на реке Нарев, севернее Варшавы. Когда минутная стрелка доползет до положенной черточки, на вражеские оборонительные рубежи обрушится невиданная сила огня.

Да, в эти дни мы будем вспоминать июль 1941 года. И гитлеровским генералам будет над чем задуматься. Пусть вспомнят, как рвались они к Москве, к Волге, торжествуя близкую победу.

Задолго до позднего январского рассвета начнется великое наступление советских войск на Германию.

Я вышел из землянки. Черное звездное небо, удивительная тишина. Где-то впереди одиночные выстрелы, в небо взлетали осветительные ракеты. Отсюда до границы Германии сто восемьдесят километров. Надо же вдуматься — граница Германии!..

Поеживаясь на холодном ветру, я слушал тишину этой ночи. Впервые подморозило. Ровно три года назад в декабре под Москвой были лютые морозы. Два года назад я снимал в Сталинграде. И вот до Германии рукой подать. А сколько километров отсюда до Великих Лук, до Старой Руссы, где я встречал войну? Как измерить долгие дороги войны, которые все-таки привели нас в Германию!

До рассвета считанные часы. Где-то в колоннах танков, которые устремятся завтра на запад, мой «виллис» будет как пылинка в грохочущем урагане. Спать сегодня не буду. Даже если и прилягу на земляной наре, накрывшись с головой полушубком, даже если и попытаюсь заснуть, хоть на часок, все равно — не засну…

* * *

В 1965 году, когда наша страна отмечала 20-летие Победы над гитлеровской Германией, на экраны страны вышел двухсерийный документальный фильм «Великая Отечественная». Работая над этим фильмом на протяжении почти двух лет, мы просмотрели более миллиона метров кинопленки, снятых фронтовыми операторами в годы войны.

Работая над фильмом, я производил «раскопки» и в моем личном архиве, к слову сказать, находившемся в хаотическом состоянии. Случайно раскрыв одну из заброшенных на дальнюю книжную полку папок, я обнаружил связку своих телеграфных корреспонденции, отправленных из фронтовых узлов связи в «Известия» и Совинформбюро. На листы бумаги наклеены ленты телеграфного аппарата «Бодо» со строками, напечатанными заглавными буквами. Листы пожелтели и приобрели жесткость березовой коры. На некоторых сохранились служебные пометки: «Передал Сатурн», «Приняла Береза»…

Погрузившись в чтение, бегло расшифровывая все эти «зпт», «тчк», «абзац», я окунулся в атмосферу последних недель, дней, часов войны.

Перед началом наступления наших войск от берегов Вислы к Одеру и на Берлин я на несколько дней прилетел с фронта в Москву. Руководитель Совинформбюро С. А. Лозовский в беседе со мной подчеркнул чрезвычайную важность освещения в зарубежной печати всех этапов Берлинской операции, просил хоть изредка писать для Юнайтед Пресс. Я обещал сделать все от меня зависящее, если это не отвлечет меня от основной моей работы — киносъемки.

Весь боевой путь от Вислы до Одера я прошел с войсками 2-й танковой армии. Я крепко привязался к танкистам. Меня — кинооператора и журналиста — увлекла стремительность танковых прорывов. Следуя в передовых частях, устремлявшихся в глубокие рейды, я фиксировал на пленку неповторимые эпизоды. Боевая дружба связала меня с начальником штаба 2-й танковой армии генералом А. И. Радзиевским — талантливым военачальником, эрудированным и высококультурным человеком. Алексей Иванович охотно помогал мне в работе. Учитывая важность информации о действиях наших войск для советской и зарубежной прессы, он отдал приказ: мои телеграммы в Москву отправлять немедленно. Во фронтовых условиях для журналиста такой приказ был неоценим!

Во время наступления на Берлин бывало, что я передавал в Москву ежедневно по две-три короткие корреспонденции. Писал их, с трудом убеждая себя, что эти строки достигнут Москвы. Однако писал. И только впоследствии мне показали американские и английские газеты, в которых эти фронтовые телеграммы были напечатаны огромными шрифтами на первых полосах…

Иной раз не верится, что прошло уже более четверти века с того дня, когда умолкло эхо последнего залпа на улицах Берлина. Как будто не прошумели над посеребренными головами эти нелегкие два послевоенных десятилетия. Видно, в сердцах солдатских слишком глубоки и остры рубцы пережитого. Идут годы, а грозные образы воины, и горькая боль первых месяцев, и гордая радость последних наших битв свежи в памяти.

Вспоминать пережитое мне помогают беглые записи во фронтовых блокнотах, кадры снятой пленки. Записей, впрочем, сохранилось мало. А запечатленные камерой эпизоды стали частицей боевой кинолетоппси, появившейся на свет благодаря работе всех советских фронтовых операторов, из которых многие геройски погибли в боях. Вот почему я так обрадовался, обнаружив пачку фронтовых телеграмм.

Конечно, я мог бы сегодня пройтись карандашом по их тексту. Мог бы кое-где их подправить, дополнить, отредактировать. Но я решил этого не делать. Пусть эти фронтовые очерки, репортажи, информации, написанные наспех прямо на телеграфном бланке в танке, в «виллисе», в блиндаже, в землянке, останутся такими, какими перестучал их тогда военный телеграф. Эти страницы фронтовых телеграмм дороги мне бесконечно. Они живо воскрешают в памяти трудные и светлые дни нашей победы. И мне кажется, именно в нетронутом виде эти строки могут в какой-то мере передать читателю живую атмосферу тех неповторимых дней.

Поэтому, ничего не правя, я дал машинистке перепечатать телеграммы со штампами войсковых узлов связи и с подписью: «Военный корреспондент майор Р. Кармен»…

Вот некоторые из этих телеграмм.

МОСКВА «ИЗВЕСТИЯ» БЕЛОГОРСКОМУ.

СЕЙЧАС КАЖЕТСЯ, ЧТО МНОГО, МНОГО ДНЕЙ И НОЧЕЙ ТОМУ НАЗАД ТАНКИ ТРОНУЛИСЬ СО СВОИХ ИСХОДНЫХ РУБЕЖЕЙ. СТОЛЬКО МАЛЫХ И БОЛЬШИХ ГОРОДОВ ОСТАЛОСЬ ПОЗАДИ. СТОЛЬКО ДЕРЗКИХ ШТУРМОВ, ТЯЖЕЛЫХ ПЕРЕПРАВ ЖЕСТОКИХ БОЕВ. ЧЕТЫРЕСТА КИЛОМЕТРОВ — ШУТКА ЛИ СКАЗАТЬ — ПРОГРОМЫХАЛИ, ПРОШЛИ С БОЯМИ ГУСЕНИЦЫ ТАНКОВ, УСТРЕМИВШИХ ДЛИННЫЕ ОРУДИЙНЫЕ СТВОЛЫ В СТОРОНУ БЕРЛИНА. А ВЕДЬ ВСЕГО ВОСЕМЬ СУТОК ПРОШЛО.

МАШИНЫ ДВИНУЛИСЬ В ШИРОКУЮ БРЕШЬ, ПРОБИТУЮ АРТИЛЛЕРИЙСКИМ ОГНЕМ, И, НЕ ОСТАНАВЛИВАЯСЬ, НЕСУТСЯ ВПЕРЕД, ОБХОДЯ ИЛИ СМЕТАЯ НА СВОЕМ ПУТИ НЕМЕЦКИЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ РУБЕЖИ, УЗЛЫ СОПРОТИВЛЕНИЯ, ЗАМЫКАЯ СТАЛЬНЫМИ ПЕТЛЯМИ ТЩАТЕЛЬНО ОБДУМАННОГО МАРШРУТА БОЕВЫЕ ГРУППИРОВКИ ПРОТИВНИКА.

МОЩЬ И ТЕМП — ВОТ ЧТО РЕШАЕТ УСПЕХ ЭТОГО БЛИСТАТЕЛЬНОГО НАСТУПЛЕНИЯ, В КОТОРОМ ТАНКОВЫЕ ВОЙСКА ИГРАЮТ ВЕДУЩУЮ В ПОЛНОМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА РОЛЬ.