Роман Кармен - Но пасаран

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВОЕННЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ МАЙОР Р. КАРМЕН.

* * *

Пригород Берлина Линденберг. 21 апреля, 13 часов. Запись из дневника:

«Вчера, двадцатого, в семнадцать тридцать я был на восточной окраине Бернау — пригорода Берлина. За ночь Бернау был окончательно очищен от фашистов, и наши танки получили задачу наступать непосредственно на Берлин. Утром сегодня дождь, туман, авиация не работала. Танкисты генерала Кривошеина, воодушевленные близостью заветной цели, устремились вперед. Вместе с танковыми колоннами я продвигаюсь на «виллисе» в сторону северо-западных окраин Берлина. Утром сегодня маршал Жуков в радиограмме сказал, что он надеется, что славные танкисты ворвутся в кратчайший срок в Берлин и водрузят над столицей фашистской Германии знамя Победы. Мы едем по дороге, на которой горят немецкие танки и самоходные орудия, валяются сотни трупов немцев. На каждом шагу тяжелые баррикады, которые саперам, продвигающимся на танковой броне, приходилось под огнем врага взламывать. Все дороги и поля густо минированы.

Полчаса тому назад я был на батарее тяжелых стомиллиметровых орудий полковника Грекова. Они в двенадцать тридцать открыли огонь по центру Берлина из района Ейрхцоль. Огонь открыт по мостам через Шпрее и по территориям Штеттинского, Северного и Петтерского вокзалов.

В двенадцать тридцать мне сообщили, что передовой отряд танков бригады полковника Е. Вайнруба прорвался на северо-восточную окраину Берлина в районе Вейсензее».

ТЕЛЕГРАММА ШЕСТАЯ ДЛЯ ЮНАЙТЕД ПРЕСС

ЭТУ КОРРЕСПОНДЕНЦИЮ Я ПИШУ В ТАНКЕ Т-34, КОТОРЫЙ МНЕ ПРЕДОСТАВИЛО КОМАНДОВАНИЕ, ЧТОБЫ ДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОБЫВАТЬ В ЗАНЯТОМ НАШИМИ ВОЙСКАМИ РАЙОНЕ БЕРЛИНА И СНЯТЬ КАДРЫ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ. ЧЕРЕЗ ПРИГОРОДЫ БЛАНКЕНБУРГ И МАЛЬХОВ Я ВЫЕХАЛ В РАЙОН ВЕЙСЕНЗЕЕ НА БЕРЛИНСКИЕ УЛИЦЫ, ОЧИЩЕННЫЕ ОТ ПРОТИВНИКА. ПО УЛИЦАМ РОЛЬКЕНШТРАССЕ, МЕЛЬХОВЕРШТРАССЕ, КЮСЛЕРШТРАССЕ И БЕРЛИНЕРАЛЛЕЕ БЕСПРЕРЫВНО БЬЮТ ТЯЖЕЛАЯ АРТИЛЛЕРИЯ И МИНОМЕТЫ ПРОТИВНИКА. БОЛЬШИНСТВО НАСЕЛЕНИЯ ПОКИНУЛО ЭТУ ЧАСТЬ ГОРОДА, ОДНАКО МНОГО НЕМЦЕВ ОСТАЛОСЬ В СВОИХ ДОМАХ, НЕСМОТРЯ НА АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ ОГОНЬ. НАВСТРЕЧУ НАМ БРЕДУТ ГРУППЫ ПЛЕННЫХ ФОЛЬКСШТУРМОВЦЕВ, НИКЕМ НЕ КОНВОИРУЕМЫХ.

ЧЕМ ДАЛЬШЕ К ЦЕНТРУ ГОРОДА, ТЕМ ОЖЕСТОЧЕННЕЕ СТАНОВИТСЯ БОЙ. НАШИ ШТУРМОВЫЕ ОТРЯДЫ, СФОРМИРОВАННЫЕ ИЗ ТАНКОВ, САПЕРОВ, АВТОМАТЧИКОВ, ПРОТИВОТАНКОВЫХ ПУШЕК И ТЯЖЕЛЫХ САМОХОДОК, ИДУЩИЕ ПАРАЛЛЕЛЬНЫМИ УЛИЦАМИ К ЦЕНТРУ ГОРОДА, ШТУРМУЮТ КАЖДЫЙ ДОМ, ПОДВАЛ, ЧЕРДАК, ПРЕВРАЩЕННЫЕ НЕМЦАМИ В КРЕПОСТИ ОБОРОНЫ. БАРРИКАДЫ СООРУЖЕНЫ НА МНОГИХ ПЕРЕКРЕСТКАХ ИЗ БРЕВЕН, ИЗ РАЗВАЛИН ДОМОВ. СИЛЬНАЯ КАНОНАДА ДОНОСИТСЯ С ВОСТОЧНЫХ И ЮЖНЫХ ОКРАИН. БЕРЛИН ОКРУЖЕН С ТРЕХ СТОРОН, И ЭТО КОЛЬЦО НЕУМОЛИМО СЖИМАЕТСЯ С КАЖДЫМ ЧАСОМ.

ТОЛЬКО ЧТО Я ПОЗНАКОМИЛСЯ С ТРЕМЯ МОЛОДЫМИ ТАНКИСТАМИ. СООБЩАЮ ИХ ФАМИЛИИ: ГВАРДИИ МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ КИРИЛЛОВ, ГВАРДИИ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ЛЕОНОВ И ГВАРДИИ КАПИТАН ЮРКЕВИЧ. КОМАНДИР БРИГАДЫ — ПОЛКОВНИК ВАЙНРУБ ПОСЛАЛ ИХ В БОЕВУЮ РАЗВЕДКУ, И ОНИ ПЕРВЫМИ ВОРВАЛИСЬ НА СВОИХ ТАНКАХ В БЕРЛИН.

МОЛНИЯ. МОСКВА, РЕДАКЦИЯ ГАЗЕТЫ «ИЗВЕСТИЯ». БАКАНОВУ

СНОВА ШОССЕ. НО ВОТ ПОКАЗАЛИСЬ ФАБРИЧНЫЕ ТРУБЫ, ДОМА. МЫ ВЫСКАКИВАЕМ ИЗ «ВИЛЛИСА». ПЕРЕД НАМИ, СПРАВА ОТ ДОРОГИ, ЖЕЛТЫЙ, ПРОБИТЫЙ ПУЛЯМИ ЩИТ… ЧЕТЫРЕ ГОДА ИДЯ ПО ДОРОГАМ ВОЙНЫ, ВЕРИЛИ МЫ, ЧТО УВИДИМ ЭТОТ ЩИТ С НАДПИСЬЮ «БЕРЛИН». ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ГОРДОСТИ НАШЕЙ НАСТУПИЛ. И ДОЛГО ХОТЕЛОСЬ ПРОСТОЯТЬ ЗДЕСЬ, У ВОРОТ БЕРЛИНА, ГЛЯДЯ НА ЭТИ ЧЕРНЫЕ БУКВЫ ОБЫКНОВЕННОГО ДОРОЖНОГО ЗНАКА…

ЧЕРНЫЙ ДЫМ СТЕЛЕТСЯ НАД ОКРАИНАМИ БЕРЛИНА. ГРЕМЯТ ЗАЛПЫ ОРУДИЙ, ВПЕРЕДИ СТУЧАТ ПУЛЕМЕТНЫЕ ОЧЕРЕДИ. МЫ ВЪЕЗЖАЕМ НА ШИРОКУЮ УЛИЦУ БЕРЛИНЕРАЛЛЕЕ. ОНА ПУСТЫННА. ВДОЛЬ ФАСАДОВ ИДЕТ ПЕХОТА. ЕЖЕМИНУТНО ТО ТУТ, ТО ТАМ ГРОХАЮТ РАЗРЫВЫ НЕМЕЦКИХ СНАРЯДОВ. НО ПУСТОТА ЭТОЙ УЛИЦЫ ТОЛЬКО КАЖУЩАЯСЯ. ЗАХОДИМ ВО ДВОР. НАС МГНОВЕННО ОБСТУПАЕТ БОЛЬШАЯ ГРУППА НЕМЦЕВ, НЕМОК. ОНИ ПРИГЛАШАЮТ ЗАЙТИ В КВАРТИРУ ПОЕСТЬ. ЖЕНЩИНА ПРЕДЛАГАЕТ НАМ БУТЫЛКУ С МОЛОКОМ. И ВСЕ НАПЕРЕБОЙ ГОВОРЯТ, ЧТО РАДЫ ПРИХОДУ КРАСНОЙ АРМИИ, ЧТО ЖДАЛИ НАС С НЕТЕРПЕНИЕМ КАК ИЗБАВИТЕЛЕЙ ОТ ГОЛОДА И ЛИШЕНИЙ, ОТ ТЕРРОРА ГЕСТАПО, ОТ БЕСКОНЕЧНЫХ БОМБЕЖЕК. ОНИ ПРИГЛАШАЮТ НАС В БОМБОУБЕЖИЩЕ.

МЫ СПУСКАЕМСЯ, И ПЕРЕД НАМИ РАСКРЫВАЕТСЯ ВО ВСЕЙ СВОЕЙ ТРАГИЧНОСТИ БЫТ ЖИТЕЛЕЙ БЕРЛИНА. ТЕСНЫЙ БЕТОННЫЙ ПОДВАЛ ЗАБИТ МАТРАЦАМИ. ПРИ ТУСКЛОМ СВЕТЕ СВЕЧИ ВОСКОВЫМИ КАЖУТСЯ ХУДЫЕ, ИЗМОЖДЕННЫЕ ЛИЦА ДЕТЕЙ. И ВЗРОСЛЫЕ ВЫГЛЯДЯТ МЕРТВЕЦАМИ В ЭТОМ ПОДВАЛЕ. В СВОЕ ВРЕМЯ ОНИ ВЕРИЛИ ВСЕМ ОБЕЩАНИЯМ ФЮРЕРА, СМОТРЕЛИ В КИНОХРОНИКЕ НА ВИНОГРАДНИКИ КРЫМА, ПОЛЯ КУБАНИ, САДЫ УКРАИНЫ. МОЛЧА ПРИНОСИЛИ В ЖЕРТВУ ПРИЗРАЧНОМУ БУДУЩЕМУ СВОИХ СЫНОВЕЙ, МУЖЕЙ, БЕЗВОЗВРАТНО УХОДИВШИХ НА ВОСТОК. ИХ ПОСТЕПЕННО ОТРЕЗВЛЯЛИ МОГУЧИЕ УДАРЫ КРАСНОЙ АРМИИ. ИМ ПЕРЕСТАЛИ ДАВАТЬ ХЛЕБ. ОНИ СТАЛИ ЖДАТЬ КОНЦА. И НЕСМОТРЯ НА ДОЛГОЕ ПРИСТАЛЬНОЕ ОЖИДАНИЕ, НАШИ ТАНКИ НА УЛИЦАХ БЕРЛИНА БЫЛИ ДЛЯ НИХ НЕОЖИДАННОСТЬЮ.

ТУТ ЖЕ В ПОДВАЛЕ МНЕ БЫЛ ПОКАЗАН ВЧЕРАШНИЙ ВЕЧЕРНИЙ НОМЕР «АНГРИФФ». ВО ВСЕЙ ГАЗЕТЕ НИ СЛОВА О ТОМ, ЧТО СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА ПОДХОДЯТ К БЕРЛИНУ. ПЕРЕДОВАЯ ДОКТОРА ЛЕЯ, ПРИЗЫВАЮЩЕГО ВСЕХ НЕМЦЕВ К ОБОРОНЕ ГОСУДАРСТВА, К ЗАЩИТЕ БЕРЛИНА. ОТ КОГО ЗАЩИЩАТЬ БЕРЛИН И КАК СКОРО ЭТО ПОНАДОБИТСЯ, ДОКТОР НЕ ОБМОЛВИЛСЯ НИ СЛОВОМ. НО КОГДА БЕРЛИНЦЫ ЧИТАЛИ ЭТОТ ЛИСТОК, СОВЕТСКИЕ ОРУДИЯ УЖЕ БИЛИ ПО РЕЙХСТАГУ, А ТАНКИ НАШИ БЫЛИ В ПРИГОРОДЕ ВЕЙСЕНЗЕЕ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

23.4.45.

МОСКВА, РЕДАКЦИЯ ГАЗЕТЫ «ИЗВЕСТИЯ». БАКАНОВУ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

НОЧЬ Я ПРОВЕЛ НА УЛИЦЕ РЕННБАНШТРАССЕ, ГДЕ В ПОДВАЛЕ ОДНОГО ИЗ ДОМОВ РАЗМЕСТИЛСЯ ШТАБ ТАНКОВОГО СОЕДИНЕНИЯ ГЕНЕРАЛА КРИВОШЕИНА. НИКТО В ЭТУ НОЧЬ НЕ СПАЛ. ОЧЕВИДНО, ОТ ОДНОЙ МЫСЛИ, ЧТО ЭТО ПЕРВАЯ НАША НОЧЬ, ПРОВЕДЕННАЯ В БЕРЛИНЕ…

СИЛА НАШЕГО НАТИСКА В ЭТИХ УЛИЧНЫХ БОЯХ ОГРОМНА. ОНА ВОЗРАСТАЕТ С КАЖДЫМ ЧАСОМ. ВОТ СООБЩАЮТ:

— ТЯЖЕЛАЯ БАРРИКАДА НА РЕЛЬКЕШТРАССЕ ВЗЯТА. ДВИГАЕМСЯ ДАЛЬШЕ…

— ДОМ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ГЕТЕШТРАССЕ И ЛАНГХАНЕШТРАССЕ В НАШИХ РУКАХ, И СОКОЛОВ ПЕРЕНОСИТ ТУДА СВОЙ НП…

— ДАЙТЕ АРТОГОНЬ ПО СКВЕРУ ОСТЗЕЕПЛАЦ, ТАМ ПЕХОТА С ДВУМЯ САМОХОДКАМИ МЕШАЕТ НАШЕМУ ПРОДВИЖЕНИЮ….

Я ПОДНЯЛСЯ НА КРЫШУ ДОМА, ЧТОБЫ ВЗГЛЯНУТЬ ОТТУДА НА БЕРЛИН. В ЛЕГКОЙ МОЛОЧНОЙ ДЫМКЕ, ОЗАРЕННОЙ ЛУННЫМ СВЕТОМ, СМУТНО ВЫРИСОВЫВАЕТСЯ ДАЛЕКАЯ ПЕРСПЕКТИВА ОГРОМНОГО ГОРОДА. ЯРКИМИ ЗАРНИЦАМИ ВСПЫХИВАЮТ В НЕБЕ ОТБЛЕСКИ ОРУДИЙНЫХ ЗАЛПОВ. НЕСКОЛЬКО ОЧАГОВ ПОЖАРОВ РОЗОВЫМ ЗАРЕВОМ ПОЛЫХАЮТ В НОЧИ, КОТОРАЯ ВОЙДЕТ НЕИЗГЛАДИМОЙ СТРАНИЦЕЙ В ИСТОРИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

23.4.45.

В ту ночь генерал-лейтенант танковых войск Семен Кривошеин, оторвавшись от карты города, раздумчиво сказал мне:

— Пройдемся. Выйдем на воздух.

Мы выбрались из подвала и медленно пошли по улице. На углу он осветил фонарем табличку «Берлинераллее». Гвардейский танковый корпус, которым командовал генерал Кривошеин, первым ворвался в Берлин. Генерал немногословен. Прочитав название улицы, он спросил только: