Наталья Галаджева - Олег Даль

Одни уже сделали свои первые фильмы - Чухрай, Ордынский, Ростоцкий, Хуциев; другие - Иоселиани, Шепитько, Шукшин, Тарковский - к ним еще только готовятся. Совсем недавно, в 1959 году, в небольшой эпизодической роли дебютировал В. Высоцкий. Но дебют прошел незамеченным, о нем вспомнят потом, задним числом. И вот здесь, на стыке двух поколений, и появился Олег Даль. Он станет представителем их обоих, рассказав в своем творчестве обо всем, что их волновало и мучило, обо всем, от чего они страдали сами и заставляли страдать других. Но об этом тогда, конечно, никто не догадывался, даже он сам.

Актер вошел в кинематограф с героем популярной в то время повести В. Аксенова "Звездный билет" так легко и свободно, словно был там всегда. В Щепкинском училище, естественно, были недовольны - не успел поступить и уже пропускает занятия. Учиться-то некогда. А может быть, не очень нуждался в шлифовке этот талант. Важно было, что его выбрали и отметили своим перстом метры Малого театра. Недаром же руководитель курса Н. А. Анненков впоследствии говорил: "Да я его почти не учил, так как он непрерывно снимался".

Когда в театральных училищах начинались дипломные спектакли, главный режиссер "Современника" Олег Ефремов рассылал своих актеров высматривать молодое пополнение. Вот на такой спектакль пришла актриса театра Алла Покровская. Надо сказать, что курс был "знаменитый". Здесь уже выделялись М. Кононов, В. Павлов, В. Соломин и другие. Но даже в этой массе талантливых и увлеченно играющих ребят она сразу же выделила тощего, но очень изящного молодого человека с большими ясными глазами, с выразительной, своеобразной пластикой. У него было удивительное, одному ему присущее лукаво-нежное, немного грустное обаяние.

Спустя годы о "далевском" показе вспоминали по-разному. Покровская скажет, что он играл хуже, чем в училище. М. Козаков в книге воспоминаний напишет, что "Голый король" (О. Даль показывался в пьесе Е. Шварца в роли Генриха вместе со своим сокурсником В. Павловым - Христианом) превратился в праздник. Кто из них прав - сейчас уже не установить. Покровской, например, было с чем сравнивать. Во всяком случае, вся труппа наперебой уговаривала Ефремова. Не потому, что он был против. Яркий талант и неповторимая индивидуальность юного Даля были приняты им сразу. Просто создателю "Современника" важно было, чтобы общий энтузиазм подтвердил верность и точность окончательной оценки. Он убедился, и... актер вплоть до 1968 года оставался практически без ролей. Кроме Генриха и одной эпизодической роли (правда, очень важной) - эпизоды и вводы. Взаимоотношения с театром определились как бы раз и навсегда.

Совсем другое дело - в кино.

Из сотен фотографий претендентов на главные роли в фильме "Мой младший брат" второй сценарист, тогда начинающий писатель М. Анчаров, отобрал две. Как потом оказалось - А. Збруева и О. Даля (третий актер - А. Миронов был выбран режиссером А. Зархи). И режиссеру, и сценаристу неизвестно было, на что способны ребята с профессиональной точки зрения. Но то мгновенное впечатление, заставившее профессионалов обратить внимание именно на эти лица, подтвердилось и у непрофессионалов.

В. Аксенов вспоминал, что во время съемок к исполнителям главных ролей подходили зрители, всегда присутствующие на любой площадке, и спрашивали: не они ли сами - герои повести "Звездный билет", которая недавно была напечатана в "Юности". Молодые "герои" ликовали от счастья.

В общем, выбор был сделан по принципу типажа, с точным попаданием в три яркие индивидуальности. Типажность сама по себе оказалась в достаточной степени необходима - молодые, неизвестные актеры в ролях своих современников. Каждый немного играл себя в предлагаемых обстоятельствах. Та же переполненность жизнью и обещаниями, которые она давала, энергия, бьющая через край, стремление сказать свое слово в жизни, сказать самостоятельно, весомо. Но только одному по-настоящему удалось выразить время с его увлеченностью искусством, тягой к спорам и верой в то, что мечты могут сбываться,- Олегу Далю и его Алику Крамеру, начинающему поэту.

Худущий, с копной непослушных волос, с глазами, ошалевшими от наконец-то обретенной самостоятельности и от разнообразия и новизны жизненных впечатлений, он словно удивился тому, что рифмы могут складываться в стихи, а слова - в строчки. При этом не обошлось и без обыкновенного мальчишеского апломба, приправленного к тому же легкой иронией. Но вот он сидит у стены Домского собора, спрятав голову в колени. Когда его окликает Димка - Збруев, он поднимает голову и говорит всего лишь одно слово: "Бах!" Первая встреча с великим искусством приносит первое страдание. В глазах Алика появляется отчаяние, тоска по вечному, но недостижимому идеалу. Эта способность раствориться в красоте сразу выводила образ из общего ряда к индивидуальному, благодаря чему, не теряя своей узнаваемости во времени, он делался неповторимым и единственным.

В 1965 году Даль сыграл, теперь уже на сцене театра "Современник", еще одного аксеновского мальчика - трубача Игоря в спектакле "Всегда в продаже". Его герой был опять частью целого, а точнее, частью обыкновенного жилого дома, данного в разрезе и как бы представляющего микромодель большого мира со всеми его общественно-социальными и человеческими слоями и соответствующими им проблемами. Очень важный и немногочисленный типаж - человек искусства, погруженный в быт, но сохранивший чувство прекрасного. Нужно было видеть, как самозабвенно выводил Игорь - Даль (правда, под фонограмму) на трубе сложнейшие джазовые гармонии. Быт отступал - была всепобеждающая сила музыки.

Между созданиями Даля - Аликом Крамером и Игорем - пролегло три года. Игорь вырос по сравнению с Аликом, он другой, но оба состоят в самом тесном родстве - они интеллигенты новой формации. Их характеры, вкусы, взгляды сложились в обстановке после XX съезда. Они совсем не похожи на предыдущее поколение - более свободные, более независимые. Олег Даль сохранил этот образ, определив для себя своего рода "амплуа", ставшее для него приоритетным. А. Миронов от своего первого героя отойдет. А. Збруева образ мальчика 60-х будет даже тяготить, зажимая постепенно в слишком узкие актерские рамки Даль же продолжит разговор о своем поколении.

Первый фильм очень много значил в судьбе актера. То есть, собственно говоря, не фильм (он был справедливо разруган критикой), а роль. Алик Крамер положил начало теме Олега Даля, которая прозвучит в фильмах 70-х годов. Он изменится, этот его герой, эпоха внесет свои коррективы в его характер и судьбу. Но это будет все-таки он - человек 60-х в 70-е годы. А на первом этапе все персонажи Олега Даля - и военные, и сказочные - несли в себе черты его современного "мальчика-интеллектуала, полуинтеллектуала, четверть-интеллектуала", как окрестил их автор повести и пьесы.

Читать дальше