Александр Шитков - Город Старица и местночтимая подвижница Пелагия

В 1624 году храм стоял: в списке писцовых книг Степана Торбеева упоминается «Церковь Вознесения Господня древян клетцки, а в церкве образы и свечи и книги и колокола всякое церковное строение государево, а у церкви во дворе поп Наум Иванов» (Ф.И. Зубарев, с. 123), тогда как значительно позже, в 1635 году, воевода Степан Унковский докладывал государю: «… в Старице, Государь, гостиного двора нет, город разоренный» (Цветков Д., 1977, с. 16). Первая каменная церковь Вознесения была выстроена на месте деревянной лишь между 1627 и 1668 годами при игумений Марине Лукьянчиковой. Не лишено правдоподобия предположение, что средства на строительство каменного храма в еще не до конца оправившемся от разорения городе мог выделить сам царь Алексей Михайлович. Это могло произойти в 1652 году в связи с торжественным перенесением честных мощей святителя Иова из Старицы в Москву.

События начала XVII века в Старице позволяют предположить, что схимонахиня Пелагия могла погибнуть не ранее 1605 года (версия А.В. Шиткова) и не позднее 1609 года (разгром города поляками). Поскольку, как показали медико-антропологические исследования, возраст матушки в день кончины составлял 60–70 лет, то год ее рождения должен лежать в интервале 1535–1549 годов.

На основании изысканий современных церковных историков (Феофилакт, игумен, 1990, с. 201–202; Православный церковный календарь на 1992 год) дату рождения святителя Иова можно определить примерно около 1533–1535 года.

Таким образом, схимонахиня неизбежно оказывается ровесницей или даже моложе святителя Иова, то есть никак не может быть его матерью, но вполне может быть сестрой. Именно это предположение разделяют и судебные эксперты, и редактор этой книги.

Даже если принять предположение Ф.И. Зубарева (1914, с. 133), что матушка Пелагия скончалась во второй половине 90-х годов XVI века, когда, кстати, история Старицы не знала никаких военных потрясений, она все равно оказывается не более чем на 10 лет старше Патриарха, следовательно, может быть только его сестрой.

Действительно, в описи Вознесенской церкви, составленной в 1903 году, процитирована поврежденная временем эпитафия на надгробии матушки: «В лето 1… мца… в день… на память…… преставися раба Божия инока Пелагея… дочь Ланяевых» (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 287. Л. 29 об-З 1). Эта надпись, несмотря на многочисленные пропуски, сразу отсылает нас в во вторую половину XVI века или XVII век, когда была распространена именно такая форма эпитафий. При этом для замужних женщин и вдов обычно писалось «жена такого-то» или «дочь такого-то, а жена такого-то», а для женщин, никогда не бывших замужем (и монахинь в том числе), писалось «дочь такого-то».

Таким образом, упоминание инокини Пелагии в надгробной надписи в качестве чьей-то дочери свидетельствует, что она приняла постриг в девичестве и матерью Патриарха Иова, следовательно, быть не может.

Но предположение А.В. Шиткова, что схимонахиня Пелагия была одной из первых игумений Вознесенской обители, вполне правомерно. Кому, как не настоятельнице, встать на защиту своего монастыря и удостоиться за это Царствия Небесного…

Из сохранившихся исторических документов и описаний гробницы матушки Пелагии со всей очевидностью следует, что она никогда не была официально канонизирована Русской Православной Церковью, оставаясь при этом местночтимой подвижницей веры и благочестия. И это не вызывает особого удивления, если вспомнить историю канонизации русских святых на протяжении последних веков (Канонизация святых в XX веке, с. 50–54).

Во второй половине XVI века и XVII веке в святцы было внесено до 150 новых имен общецерковного и местного почитания, среди которых преобладают преподобные, святители, святые благоверные князья и Христа ради юродивые, жившие задолго до канонизации — в XII–XV веках.

С упразднением в России Патриаршества и учреждением в 1721 году Священного Синода — своего рода светского «Министерства Церкви» — количество канонизуемых святых резко убавилось. Начиная с царствования императора Петра Великого и до 1917 года Русской Православной Церкви с трудом удалось причислить к лику святых всего 10 имен общецерковного почитания и 15 местночтимых святых. Почти все они являются издавна и широко почитаемыми светильниками Православия. Достаточно назвать преподобного Нила Сор-ского, святителя Димитрия Ростовского, святого благоверного князя Даниила Московского или преподобного Серафима Саровского… Патриарх Иов молитвенно почитался еще в XVII веке, но был причислен к лику святых только в 1989 году.

При этом Священный Синод весьма неодобрительно смотрел на какие-либо местные инициативы и строго следил за соблюдением канонического правила: по неканонизованным подвижникам служатся только панихиды, как по любому усопшему, но не молебны «с всенощным пением». Именно по этой причине в 1777 году в Старице происходил «розыск» с дачей игуменией Ксанфиппой и священником Иваном Матвеевым письменных «показаний» о неслужении на могиле схимонахини Пелагии молебнов (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 219-1. Л.2–3).

Сам факт вмешательства синодальных чиновников в сложившийся в Старице обычай в какой-то степени объясняет молчание игумений и священника в вопросе о происхождении матушки Пелагии. Любые объяснения, что горожанами почитается некананонизованная ближайшая родственница неканонизованного Патриарха Иова, были чрезвычайно опасны и для них самих, и для гробницы матушки. Тем более что наличие когда-то на Руси института Патриаршества не могло вызывать у синодальных чиновников ничего, кроме скрытого раздражения.

Впрочем, подробностей жизнеописания матушки Пелагии игумения и священник могли и не знать. Житие схимонахини, скорее всего, никогда не было написано, а устойчивая устная традиция о ее подвиге в опустошенной польско-литовскими интервентами Старице или не сложилась, или быстро угасла из-за малочисленности населения. Осталось лишь традиционное почитание ее имени, вероятно, в силу каких-то неясных воспоминаний о матушке, как о заступнице города.

В заключение выскажем осторожное предположение о причинах возникновения путаницы: «сестра Патриарха или мать Патриарха».

«Тверской Патерик» знает другую Пелагию, которая, действительно, приходится матерью, но не святителю Иову, а преподобному Арсению Новгородскому (t 1570), уроженцу города Ржева: «Мать его Пелагия, по смерти мужа — монахиня Аполлинария, принудила сына своего вступить в брак с девицею Мариею. Но Амвросий (мирское имя преподобного — Ред.), стремясь к иноческой жизни, спустя пять месяцев после брака, тайно скрылся из родительского дома…» (Тверской Патерик. Репринтное издание, 1991, с. 60–61). Налицо даже некоторое совпадение ситуаций с нежелательным браком в биографиях преподобного Арсения и будущего Патриарха Иова.