Борис Венков - В боях за Карпаты

Признаться, я был очень горд, что находился среди заслуженных воинов. Ведь мой фронтовой стаж составлял всего-то один год.

Помнится, 15-летним подростком приехал к дяде в Ленинград, что­бы продолжать учебу. В субботу приехал, а в воскресенье началась война. Пытался добровольцем записаться на фронт — не приняли. Несколько дней ходил рыть окопы, строить заграждения — ленинградцы готовились к обороне. Потом родственники отправили меня домой.

В Самарканде поступил на работу, но не оставил мысль попасть на фронт. Я был рослым и здоровым. В Харьковском танковом училище к моим назойливым приставаниям принять курсантом постепенно привыкли. Комиссар училища полковник Золотов даже заступился за меня, когда кто-то из командиров указал мне на дверь.

— Ну, зачем же так,— сказал комиссар.— Сыну кузнеца в самый раз наше училище. А что молод, то с годами учебы этот «недостаток» пройдет.

Так осенью 1941 года я стал курсантом. И только в мае 1944 года меня направили в действующую армию. Она в это время победоносно наступала по всему фронту.

...Вот и граница. Ни с чем не сравнимо чувство Родины. На нашей пограничной станции все бойцы высыпали на перрон. Люди целовали родную землю, обнимались и не скрывали слез.

Тут, на станции, пересели в поджидавший нас поезд. Поехали даль­ше. Всюду на остановках торжественные встречи, митинги. На вокза­лах сотни людей, просят передать привет Москве, поклониться Мав­золею.

Мне жаль, что далеко в стороне остался Ужгород. Именем этого города не случайно назван наш 875-й самоходный артиллерийский полк.

От Шепетовки пошли всем знакомые места. Попутчики вспомина­ют боевые эпизоды, в которых сами участвовали.

Вспоминаю и я, что на броне наших машин был нарисован орел — символическая эмблема во время боев в Карпатах. Говорят: когда брат в беде, на помощь ему идут самой короткой дорогой. Такой она была лишь через Ужокский перевал. Очень трудной, но самой ко­роткой.

Закованный в железо и бетон, перевал представлял собой неодоли­мую крепость. На подступах к перевалу мой экипаж получил задание произвести разведку боем. Нужно было вызвать огонь притаившихся в укреплениях и лесной чаще фашистских пушек, определить огне­вую систему обороны противника. Когда это сделали, неожиданно появились наши самоходные орудия и стали громить фашистов.

С боями мы одолели крутизну Карпат и прорвали неприступную, по убеждению гитлеровских военных специалистов, линию Арпада. Не давая врагу передышки и возможности оторваться, мы преследо­вали его по пятам.

27 октября моя самоходка одной из первых прорвалась на желез­нодорожную станцию Ужгород. Гитлеровцы не успели отправить в Чоп составы с награбленным имуществом. Горы и реки, взорванные мосты и разобранные мостовые, минные поля и искусственные рвы — сколько препятствий было на нашем пути!

...Я слушал, как солдаты и офицеры делились своими воспомина­ниями о недавних боях, восхищался их подвигами и думал про себя: «Наш поход в Карпаты, пожалуй, тоже хоть кого удивит». Однако рассказывать о нем стеснялся. На моей гимнастерке были офицер­ские погоны, награды, но в свои 19 лет я, конечно, еще мало был похож на бывалого воина.

В начале июня приехали в Москву. Разместились в школе. И сразу включились в подготовку к параду. Каждый день занимались стро­евой.

Все мы радовались, примеряя парадное обмундирование. Для участников парада специально сшили форму. Помню, первый раз на­дел мундир с иголочки, стал в строй и, оглянувшись вокруг, не узнал своих товарищей. Такие мы все были нарядные, подтянутые, краси­вые. На этот раз репетиция на центральном аэродроме и по Садовому кольцу прошла блестяще.

Но на параде мы не были в этих костюмах. В ритуал внесли изме­нение, и танкисты оказались единственным родом войск, который на параде шел в боевой форме — в комбинезонах, танкошлемах и нару­кавных крагах. Признаться, я поначалу жалел, что не в щегольском мундире. Но потом мне даже польстило, что для нас сделали исклю­чение. Вид у нас был действительно бравый, выглядели мы по-фрон­товому.

Наконец пришел этот знаменательный день. Красная площадь зна­ла много военных парадов, но такого величественного, как Парад Победы, состоявшийся 24 июня 1945 года, древние стены Кремля еще не видели.

Еще до рассвета сводный полк 4-го Украинского фронта выстроил­ся в Краснопресненском районе. В назначенный час с развернутыми боевыми знаменами во главе с командующим фронтом генералом армии А. И. Еременко направились к центру.

Нашему 4-му танковому батальону посчастливилось стоять прямо против Мавзолея. Я видел, как поднялись на него руководители пар­тии и правительства. Их тепло приветствовали многочисленные гости на трибунах. Несмотря на дождь, площадь выглядела празднично, люди — торжественно.

Когда куранты Кремля пробили десять раз, была подана команда «смирно!». Командующий парадом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский на вороном коне отдал рапорт принимавшему парад Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, сидевшему верхом на белом коне. Красивое зрелище!

После объезда войск и короткой речи маршала Г. К. Жукова, на­чался торжественный марш сводных полков. Под звуки многотрубно­го оркестра они проходили шеренга за шеренгой, чеканя шаг. А над ними — лес боевых знамен, доставленных со всех фронтов.

И вдруг оркестр смолк. Под звуки барабанов на притихшей площа­ди появляется колонна с двумя сотнями вражеских знамен, захвачен­ных в битвах нашими частями. Полотнища почти волочатся по мос­товой. У Мавзолея Ленина бойцы сделали крутой поворот и бросили к его подножию свою постылую ношу. Первым упал на мокрую брусчатку личный штандарт Гитлера. Эта церемония была встречена бур­ными аплодисментами присутствующих и возгласами «ура!»

Два часа длился парад. Он вылился в демонстрацию могущества нашей Родины, ее непобедимой армии.

...Прошло много лет с тех пор. А события давно минувших дней до сих пор волнуют меня и всех моих товарищей по оружию.

Как и каждому советскому человеку, мне дорог мир. Но опасность возникновения нового военного пожара еще не миновала. Когда я ду­маю о том, мысленно возвращаюсь к Параду Победы.

Потому-то и хочется в заключение сказать, перефразируя извест­ные слова чехословацкого патриота Юлиуса Фучика: Люди, будьте бдительны, берегите нашу победу, берегите мир!

Оккупация Прикарпатья и Северной Буковины фашистскими захват­чиками длилась более тысячи дней, каждый из которых был насы­щен непримиримой борьбой советских людей против ненавистного врага. Каждое мероприятие оккупантов встречало решительный от­пор. Ибо то, что они насаждали здесь, несло смерть, разрушения, неисчислимые страдания народу.