Борис Венков - В боях за Карпаты

Я хорошо знал Остроухова и его роту. Это было слаженное подраз­деление. Оно выделялось сплоченностью и высокой дисциплиной бойцов.

Были атаки противника и на других участках занимаемого на­ми рубежа обороны по правому берегу Днестра, но части дивизии ус­пешно отражали их, полностью обеспечивая продвижение соединений 50-го стрелкового корпуса. 3 апреля, накануне взятия Хотина, дивизия все еще продолжала занимать рубеж обороны по Днестру в районе Грушевцы, Ленковцы, Бабино.

В августе 1944 года 40-я армия начала штурм Восточных Карпат. Это были трудные ратные дни. Враг оказывал бешеное сопротивле­ние. Высокие горы помогали ему, ограничивая маневр наших войск. 240-я дивизия, вместе с частями 54-го Трансильванского укрепрайона преодолела оборону противника и заняла населенные пункты Шепот и Селятин. К 25 сентября 1944 года были полностью очищены от фашистов все села Путильского района Черновицкой области.

Воины 240-й стрелковой дивизии внесли большой боевой вклад в дело освобождения Советской Буковины. Золотыми буквами на гра­нитных плитах братских могил в Кельменцах и Новоселице высечены имена погибших героев-воинов дивизии — майора Иванова, капитана Петренко, старшего лейтенанта Остроухова и многих других.

...Севернее Киева, вверх по Днепру, есть с. Лютеж, куда я часто выезжаю для встречи со своими однополчанами. В этом селе постав­лен обелиск. Надписи на нем напоминают о доблести частей и соеди­нений, героически сражавшихся в годы Великой Отечественной вой­ны. И есть там одно священное место — памятник-музей. В нем хранятся боевые знамена соединений, отличившихся в боях. На почет­ном месте установлено боевое знамя нашей дивизии. На знамени над­пись: «240-я Киевско-Днепровская Краснознаменная орденов Суворо­ва и Богдана Хмельницкого стрелковая дивизия».

Орден Богдана Хмельницкого наша дивизия получила за отличное выполнение боевых заданий командования по разгрому вражеских войск на территории Советской Буковины.

Путильский район — чудесный уголок Украинских Карпат, край гор и лесов, шумных потоков и солнечных полянок. Вспоминаю, как в этих краях в августе и сентябре 1944 года мы шли на приступ горных опорных пунктов врага.

Сотрясая воздух, гремели пушки, строчили пулеметы и автоматы, рвались гранаты. Непрерывный грохот раскатисто повторялся в горах многократным эхом...

20 августа мы получили приказ о наступлении. Предстояло завер­шить освобождение Советской Буковины от фашистских захватчиков. Перед нами зеленые горы, поднимающиеся на 1000—1200 м, а на их вершинах — опорные пункты врага. Мы уже разведали подступы к ним и знали, какие трудности придется преодолеть.

Перед опорным пунктом шла полоса заграждений. Начиналась она еще далеко от него. В различных местах — на деревьях, в кустах — нас ожидали многочисленные «сюрпризы» в виде замысловато подве­шенных и скрытых от глаз противопехотных мин, от которых тяну­лись невидимые проволоки. Затем шел завал деревьев, и почти у каждого ствола, у каждой ветви — замаскированные мины. За за­валом — минное поле. Выше — проволочное заграждение. Оно очень искусно заминировано. Мины висят на проволоке вместе с пустыми консервными банками, укрытые листьями. Здесь же в земле между рядами кольев,— также мины. А в травяном покрове прячутся нитя­ми-невидимками силки. Только ступи здесь!

Дальше вверх одна за другой размещены траншеи. В них блинда­жи с перекрытием из бревен в 4—5 накатов и дзоты. Вся полоса заграждений находится под пулеметным обстрелом. В третьей траншее — глубокие землянки для укрытия и отдыха личного состава. Здесь же замаскированные позиции минометов.

Было решено обойти слева эти укрепленные опорные пункты и, когда противник увидит угрозу окружения, штурмовать в лоб. Но обходить и штурмовать только ночью.

Слева тянулся хребет Обчина Маре. Между самыми высокими его вершинами, которые оседлал враг, были впадины и перевалы. Здесь в первую мировую войну русские войска проложили тропы и дорогу. Они уже заросли кустарником, а теперь были заминированы и нахо­дились под обстрелом.

Для разминирования перевалов и подступов к горным опорным пунктам противника прибыл саперный батальон под командованием майора П. Б. Чаплыгина. Трудно приходилось саперам. Днем и ночью они обезвреживали мины. Сложные заграждения Чаплыгин разминировал сам и тут же учил этому своих саперов. Личным при­мером он воодушевлял подчиненных на выполнение поставленной за­дачи. День подходил к концу, и с наступлением ночи наши роты должны были начать переход. Но высоко чувство ответственности у командира! Майор Чаплыгин решил еще раз проверить миноискате­лем, не осталась ли где-либо мина в проходах. И тут шальная вра­жеская пуля сразила его.

Погибшего офицера заменил майор П. М. Якобашвили. Но вскоре он погиб от мины. Майор Якобашвили до войны работал инженером на одном из заводов солнечной Грузии. Майор Чаплыгин — горным инженером на одной из шахт Краснодона в Донбассе. Сейчас, вместе с другими саперами и стрелками, лежат они рядом в братской могиле в г. Сторожинце. Два опытных инженера, два отважных командира, два коммуниста.

Вспоминаю, как тяжело было передвигаться, когда мы преодолева­ли перевалы через разминированные уже проходы. Ночь темная, а в лесу еще темней. Бойцы шли гуськом. Отклонись в сторону — и не только заблудишься, но и нарвешься на мину. А взрыв ее всполошит противника, и он накроет плотным огнем весь перевал. Ориентиром стал старый телефонный кабель, которым обвязался идущий впереди разведчик-сапер. Следовавшие за ним бойцы, боясь разжать кулак, крепко держали провод.

Еще трудней была атака опорных пунктов снизу. Для этого мы создавали штурмовые группы, куда входили самые опытные и сме­лые воины, коммунисты и комсомольцы. Помню атаку опорного пунк­та, прикрывавшего подходы к селам Шепоту и Селятину. Штурмо­вая группа капитана М. Г. Васильченко под покровом ночи бесшумно поднялась на гору и залегла в кустарнике правее опорного пункта. Другая группа под командованием старшего лейтенанта П. В. Полохова глубоко обошла опорный пункт с тыла и отыскала телефонную линию врага. Ориентируясь по проводу, группа поднялась к траншеям противника и залегла.

Взвилась зеленая ракета — сигнал атаки. Во вражеские траншеи полетели гранаты, застрочили пулеметы и автоматы. Вслед за штур­мовыми группами уже поднялись и ворвались в опорный пункт под­разделения нашего батальона. Жаркий был бой. Ни один фашист не спасся бегством. Мы уничтожили больше сотни гитлеровских солдат и офицеров, 69 взяли в плен.