А. Ходоренко - 10 гениев бизнеса

Уже в 1872 году Джон Дейвисон понял, что за эйфорией первых дней неизбежно последует кризис, и потому он, чтобы уцелеть, должен убрать всех конкурентов без исключения. Чтобы удерживать цены на самом низком уровне, Рокфеллер систематически урезал все расходы, и его завод уже давно был самым рентабельным в Кливленде. Но он хотел захватить монополию на рынке, и потому не мог стоять на месте. Тогда железные дороги находились в руках трех человек. Полковник Скотт, владелец «Пенсильвания рейлроад», и Джей Гулд, хозяин «Эри рейлроад» делили между собой поставку сырой нефти в Питсбург и Филадельфию; Коммодор Вандербильт имел монополию на перевозки в Нью-Йорк и Кливленд. И поскольку эта троица могла посоперничать с Рокфеллером по части цинизма, стороны очень быстро заключили между собой секретное соглашение.

Том Скотт (Tom Scott) предложил Standard Oil Company разрешить железным дорогам поднять цены на перевозки. Чтобы компенсировать рост цен, предполагалась выплата в размере 50 % от уплаченной цены совместному предприятию South Improvement Company (SIC), которая частично принадлежала бы Рокфеллеру и его партнерам, а частично – различным железнодорожным компаниям. По соглашению сторон Джон Дейвисон должен был обеспечивать заранее определенный объем перевозок по железным дорогам, принадлежащим партнерам SIC. Этот маневр помог инвесторам South Improvement Company исключить конкуренцию со стороны Питсбургской и других железнодорожных линий в соперничестве за перевозки Рокфеллера.

Еще одна причина, по которой Скотт и другие были заинтересованы предлагать столь щедрые условия Рокфеллеру, заключалась в том, что Джон Д. владел собственным парком вагонов-цистерн. Так как его тактика привела к дефициту вагонов-цистерн, железные дороги, работая с Рокфеллером, фактически получали доступ к цистернам, необходимым для обеспечения нужной нагрузки железных дорог, без вложения огромных капитальных затрат.

Чтобы сделка показалась Рокфеллеру еще более привлекательной, Скотт предложил выплачивать ему процент, называемый возвратным отчислением (drawback), на все остальные нефтяные перевозки, осуществляемые через железные дороги, принадлежащие SIC. Это гарантировало Рокфеллеру поступление дохода даже от перевозок, осуществляемых его конкурентами. Другие нефтеперерабатывающие компании были вынуждены нести значительно более высокие транспортные расходы, пополняя в то же время казну Standard Oil. Основной целью сговора была стабилизация стоимости фрахта, но при этом Рокфеллер получал гигантское преимущество над конкурентами. Это, безусловно, был сговор высочайшего масштаба, нелегальный с точки зрения сегодняшнего права и вызывающий протест в то время. Описывая его в учебниках, создали новое выражение – «экономика ущемления» (economics of strangulation).

Это соглашение можно назвать актом экономического разбоя. В нем не только предусматривалось, что стоимость транспортировки барреля нефти для «Стандард ойл» будет снижена с 2,27 до 1,15 доллара при одновременном удвоении тарифов для конкурентов, но и то, что часть денег, полученных от такого увеличения цен, будет вложена в предприятие Джона Рокфеллера. Иными словами, приговоренные к разорению конкуренты приносили бы тем больше денег «Стандард ойл», чем дольше и активнее пытались бы выбраться из приготовленной им западни.

Джон поочередно нанес визиты всем владельцам нефтеперерабатывающих заводов Кливленда и вежливо и холодно предложил им сделку, всякий раз завершая свою речь столь же пуританскими, сколь и лицемерными словами, хотя и не лишенными здравого смысла: «Чтобы оздоровить экономику Соединенных Штатов, необходимо избавиться от всех слабых и неприспособленных. Реорганизовать рынок нефти – это наш патриотический долг». Кое-кто из «слабых и неприспособленных» возмущался подобной «реорганизацией», несшей им гибель. Иные впадали в неудержимый гнев и, потеряв над собой контроль, осыпали ругательствами вестника их разорения. Но Рокфеллер был невозмутим. Глядя на своих жертв маленькими бесцветными глазками, он медленно цедил слова, которые падали, как нож гильотины: «Вы совершаете ошибку, не присоединяясь к нам. В нефтяной промышленности не будет места ни мелким предпринимателям, ни одиночкам». В конце концов все уступали, тем более, что в большинстве случаев сделка оказывалась для них выгодной. Джон Д. Рокфеллер, при всем том, что был настоящей акулой, не ставил себе целью разорить конкурентов. Он делал их своими компаньонами, и при этом они получали куда больший доход, чем могли бы дать принадлежащие им предприятия.

Благодаря этому секретному соглашению Рокфеллер осуществил двойной план: завладел всеми нефтеперерабатывающими заводами Кливленда и оздоровил промышленность, которая до сих пор пребывала в полнейшей анархии. Его дела шли все лучше и лучше, поскольку, став почти монополистом и умея извлечь из этого положения все возможные выгоды, он мог по собственному произволу снижать закупочные цены на нефть и соответственно увеличивать свои доходы.

Несложно представить себе, в какую ярость пришли производители нефти, вдруг обнаружившие, что со снижением закупочных цен вся прибыль уплывает от них. Они организовывали грандиозные демонстрации и под яростные крики: «Смерть акулам! Долой заговорщиков!» – вынудили Конгресс Пенсильвании внести в конституцию штата дополнительную статью, объявляющую противозаконной практику мошеннического перевода денег из компании в компанию. После чего, объединившись в союз, постановили не отправлять больше ни капли нефти «Стандард ойл корпорейшн оф Огайо».

Рокфеллер внимательно прислушивался к этим крикам и, нимало не обеспокоенный ни ненавистью толпы, которая вздернула на фонарь его чучело, ни угрозами смерти, которые ежедневно десятками приходили ему по почте, все же решил затаиться и переждать бурю. К несчастью, у его сообщников нервы оказались не такими крепкими. Они приняли решение расторгнуть соглашение и начать переговоры с производителями нефти, которые в количестве трех тысяч человек собрались в одном нью-йоркском театре и требовали равенства цен. Поскольку у Рокфеллера не было другого выхода, он тоже согласился участвовать в переговорах. В окружении телохранителей Джон Дейвисон приехал в Нью-Йорк с намерением принять участие в митинге, однако был встречен гиканьем и свистом, поэтому даже не стал входить в театр и возвратился домой.

Бойкот продолжался шесть месяцев, нефтехранилища «Стандард ойл» опустели, положение стало катастрофическим. Джон Д. решил уступить. Он телеграфировал Союзу нефтепромышленников, что у него «более нет никаких секретных соглашений с какой бы то ни было железнодорожной компанией». Поставки нефти тотчас же возобновились, и Рокфеллер, отделавшись легким испугом, принялся доводить до совершенства другие способы недобросовестной конкуренции.