А. Ходоренко - 10 гениев бизнеса

Натан обратил внимание братьев на то, насколько выгодным может оказаться строительство железных дорог. Он посоветовал им принять в этом участие, и Ротшильды действительно внесли свой вклад в строительство сети железных дорог во Франции, Бельгии и Австрии.

Чтобы получить привилегию на строительство Северной дороги во Франции, Джеймс не жалел никаких средств. Когда железнодорожное общество выпустило 400 тысяч акций по 500 франков, были подкуплены парламент и пресса. Члены обеих законодательных палат получили 15 тысяч акций на 4,5 миллиона в качестве Douceurs. Таким же образом заставили замолчать и прессу. Редакторы отдельных газет получили в подарок по 70, 100 и 150 акций, в зависимости от значимости издания. Все газеты молчали, только «Националь» составила исключение. Ее редактор, которому Ротшильд послал сто акций, отклонил подарок и не поддержал проект Ротшильда на строительство железной дороги. Но барон Ротшильд все-таки получил желанную концессию.

Здесь было бы уместным привести замечание австрийского государственного канцлера Меттерниха, который в одном из доверительных писем послу в Париже отметил финансовую мощь Ротшильда во Франции следующими словами: «Банкирский дом Ротшильда играет во Франции гораздо большую роль, чем правительство какого-либо иностранного государства, может быть, за исключением Англии. Для этого есть свои объективные причины, которые с моральной стороны, конечно, не могут быть оправданы: основной движущей силой во Франции являются деньги. Совершенно открыто признают коррупцию, этот практически поистине самый значительный элемент современной системы представительства».

Хотя Ротшильды и вложили крупный капитал в европейские железные дороги, но основную прибыль они получили благодаря успешным спекулятивным сделкам с акциями. Джеймс, например, заработал на ценных бумагах железной дороги более сорока миллионов франков, так как курс акций из-за соответствующего влияния за короткий срок поднялся на девятьсот франков. Если курс поднимался до определенной отметки, Ротшильд продавал акции. Таким образом он мог возместить неизбежные убытки. Так в 1856 году на много миллионов «прогорел» казначей Северной дороги.

Когда к власти пришел Наполеон III, Ротшильд был отдален от трона. Новый император не забыл, как его дядю свергли при помощи миллионов дома «пяти франкфуртцев». Но Джеймс обрел поддержку императрицы Евгении, поскольку он, в отличие от других финансистов, с самого начала поддерживал брак Наполеона с испанской графиней Монтийо. Но отношения с Наполеоном оставались довольно прохладными, даже несмотря на визит, который император нанес Джеймсу. Напротив, Наполеон III старался отдалить дом Ротшильдов, предоставив более благоприятный кредит братьям Перейре и всячески поддерживая их банк. Но Ротшильдам всегда удавалось одолеть любых конкурентов, не стали исключением и братья Перейре.

Советником Наполеона III по финансам стал Фулд, совладелец банкирского дома «Оппенгейм и Фулд». Врагом Ротшильда был и герцог фон Морни, сводный брат императора. Но тем не менее Джеймсу удалось добиться признания, хотя и рискованными средствами. В Испании были взяты в аренду копи по добыче ртути в Альмадене. Когда министр финансов стал чинить препятствия, его подкупили Douceurs в 1,6 миллиона франков. Это был самый большой «подарок», который Ротшильд когда-либо делал, тем более, что еще 500 тысяч франков перешло в шкатулку королевы. За это братья добились монополии на добычу ртути в Европе. Эксплуатация месторождений ртути в течение тридцати лет принесла им огромные прибыли. Испании они гарантировали 2,32 миллиона фунтов пятипроцентных ипотечных документов на ртуть.

Что Джеймс думал о Наполеоне III и его режиме, можно понять из его высказывания: «I’empire, c’est la baisse» [1], которое он, изменив известное изречение, сформулировал так: «L’empire, c’est la paix» [2]. Окончательного падения – «baisse» – Наполеона ему уже не суждено было увидеть. 15 ноября 1868 года Джеймс скончался и был похоронен в семейном склепе в Париже. От брака с племянницей Бетти, дочери брата из Вены, которая была на 13 лет младше его, родилось шестеро детей, которые по традиции тоже выбирали спутников жизни среди членов своей же семьи.

Джеймс начал свою деятельность в княжеских домах и достиг славы ведущего банкира. Его клиентами были монархи Европы, состояние которых Ротшильды значительно увеличили. Когда в 1865 году умер первый бельгийский король Леопольд, пять миллионов франков его личного состояния, доверенных в 1848 году дому Ротшильдов, увеличились до двадцати миллионов. Когда умер Джеймс, «Кельнише Цайтунг» сообщила, что франкфуртец прибыл в Париж с одним миллионом франков, а оставил состояние в два миллиарда. Это, конечно, сильно преувеличено, так как такое огромное состояние появилось у Ротшильдов лишь в XX веке.

Краткой, но довольно успешной оказалась история неаполитанской линии дома Ротшильдов, основанная Карлом Майером. Он был королевским тайным коммерческим советником Пруссии, тайным финансовым советником курфюрста и Великого герцога Гессена, генеральным консулом Королевства Сицилия и герцогства Парма. При поддержке Джеймса в Париже и Соломона в Вене он стал банкиром пап, Королевства Сицилия, итальянских князей и премьер-министра Сардинии Кавоура.

Среди пяти братьев Карл Майер Ротшильд считался наименее способным финансистом. Он был тяжелым на подъем, очень строгим в своих ортодоксально-еврейских правилах. Но, что особенно важно, Карл не умел быстро приспосабливаться к той обстановке, в которую попадал. Он постоянно находился под влиянием Соломона и Джеймса, заинтересованных в финансовых операциях в Италии. Но финансовую политику Карла постоянно поддерживал Меттерних, оказывающий значительное влияние на политику Италии. На всех приемах на помощь Карлу Ротшильду приходила его великолепная и остроумная супруга Адельхайд. Она умела завоевать симпатию окружающих и использовать ее, как и все Ротшильды, на пользу своим единоверцам.

Для Карла Майера Италия была благоприятным местом проведения коммерческих операций, так как здесь он имел дело не с крупными государствами и могущественными правительствами, как его братья Натан, Джеймс и Соломон, а со многими мелкими государствами, в резиденциях правителей которых Карл Майер мог чувствовать себя более уверенно. Кроме того, четвертый сын старого Майера Амшеля оказывал ценные услуги неаполитанскому правительству еще до того, как в 1824 году окончательно поселился в Неаполе. Он помог провести финансовое отделение Неаполя от Сицилии, предоставив королю заем на 4,5 миллиона дукатов. За ним последовали 16 миллионов, а позже были выданы 20 миллионов при условии, что его друг де Медичи, сосланный во Флоренцию, сможет вернуться назад. Под следующий заем Карл добился для своего друга Медичи должности министра финансов, чтобы иметь в правительстве свое доверенное лицо и умелого человека.