Петер Нойман - Черный марш. Воспоминания офицера СС. 1938-1945

Таким образом, позор Версальского договора был окончательно смыт.

Вся Германия бурно ликовала. Государственные флаги вывесили в каждом городе, деревне, доме. Сердце каждого немца переполняла радость.

Зиг хайль!

Мы в неоплатном долгу перед нашим фюрером, Адольфом Гитлером, который привел Третий рейх к победе и триумфу.

Вопреки рекомендации Верховного командования Гитлер завершил аншлюс Австрии.

Вопреки рекомендациям дипломатов и политиков он аннексировал Судетскую область.

Вопреки рекомендациям генералов, которые считали Францию сильной и непобедимой, он отдал приказ атаковать эту страну и добился победы.

Отбросив все побочные соображения, колебания и проволочки, невзирая на колоссальные трудности, которые, как утверждают, стояли на пути наступательных планов фюрера в отношении западных держав, рейхсканцлер сохранял веру в себя и свой народ.

Отныне Германия должна верить фюреру безоглядно, потому что он никогда не ошибается. (С 1938 года большинство немецких генералов полагали, что война на Западе чревата уничтожением Германии. Фон Фрич говорил, отзываясь о Гитлере: «Это роковой человек для Германии. Он катится к пропасти и тащит за собой Германию».)

Тем не менее все это оставляет довольно странное ощущение.

Мы, немцы, считали Францию великой державой с многочисленными вооруженными силами, готовой защищаться до конца.

Мы были уверены в победе, но не смели надеяться, что она будет такой сокрушительной и скорой.

Розенберг справедливо говорил, что западные плутократические державы пришли в полный упадок в результате их порабощения еврейским коммунизмом.

Этот еврейский коммунизм вызвал борьбу политических партий во Франции и позволил продажным политикам погрязнуть в той мерзости и анархии, которую он создал.

Победа еще раз доказала, что евреи, коммунисты и масоны – смертельные враги порядка и цивилизации.

Мы, немцы, не должны забывать этого урока.

Мы втроем приехали в Берлин, чтобы присутствовать на параде победы.

Энтузиазм бил через край, и, несмотря на дождь, толпа не переставала выражать восторг войскам, возвращавшимся с Запада.

Над столицей развевались тысячи флагов, на улицах не спадало воодушевление.

Под музыку оркестра и дробь барабанов подразделения армии, авиации и флота вышагивали прусским «гусиным» строевым шагом мимо толпы людей, которые без устали их приветствовали. Впереди громыхали танки, совершившие прорыв у Седана.

Далее шли разведывательные подразделения СС, мотопехота и горные стрелки.

За ними – пехотинцы, резервисты, полицейские и боевые подразделения СС.

Завершали парад подразделения полевой полиции в легких бронемашинах.

На официальной трибуне перед Бранденбургскими воротами приветствовали войска традиционным приветствием фюрер со стоявшими по обе стороны от него Герингом, Геббельсом, Гессом и военачальниками, казалось преисполненными гордостью.

Тем полуднем мы посетили исторический железнодорожный вагон, который был выставлен на обозрение перед новым ведомством канцлера. Это обычный вагон, принадлежавший ранее компании Wagon-Lits. Но он символизирует для нас реванш.

Мы вошли внутрь вагона. Трудно поверить, что за этим самым столом было подписано другое соглашение о перемирии между французским генералом Фошем и изменником Эрцбергером.

Вечером, все еще вместе, мы поехали на метро в берлинский «Кролл-опера», поскольку хотели увидеть всю партийную и военную элиту, которая собиралась отпраздновать победу впечатляющей церемонией под председательством фюрера.

Нам повезло увидеть прохождение рейхсканцлера в нескольких метрах от нас. За ним следовали ближайшие соратники из коричневорубашечников или СА, старые участники движения, как их называют. Теперь они стали частью истории нашей страны.

Далее прошли около тридцати генералов. В мундирах королевско-синего цвета и брюках с красными лампасами. Их шествие казалось каким-то нереальным шлейфом тумана, который двигался ликующими возгласами толпы.

Через два часа двенадцать персон из них были произведены в фельдмаршалы.

Уличные громкоговорители воспроизводили голос фюрера, вызывавшего генералов, одного за другим, для получения маршальских жезлов.

Ближе к полуночи мы прогуливались по улицам Берлина и участвовали в общем ликовании.

По Унтер-ден-Линден, Паризерплац и Курфюрстердамм шли люди, распевая песни, размахивая флагами, выражая до хрипоты и изнеможения свое возбуждение и энтузиазм.

Блуждание привело нас на набережную Шпре, как раз к мосту Фридрихсбанхоф. Мы тоже изрядно утомились в этот незабываемый день и присели отдохнуть на скамью у реки.

Мимо катились воды Шпре, подсеребренные иллюминацией в связи с празднованием победы. Слышались слабые приглушенные голоса людей, треск фейерверков и музыка военных оркестров. Мы просидели на скамье большую часть ночи, ведя бесконечные разговоры о войне, будущем Германии и о себе.

Карл придерживался мнения, что война еще отнюдь не закончилась, что сокрушение Франции было только первым этапом программы, разработанной фюрером. До сих пор пророческий план, очерченный в «Майн кампф», выполнялся пункт за пунктом. Запад, в преддверии капитуляции, просит пощады. Уничтожение Англии – вопрос нескольких недель.

Верховное командование знало, что Великобритания понесла огромный урон, что отданный в последнюю минуту приказ генерала Рейнхардта (так в оригинале, на самом деле Г. Рундштедта, командующего группой армий «А», приказа, одобренного Гитлером. – Ред. ), командовавшего нашими войсками у Сент-Омера и Дюнкерка, позволил окруженным британским войскам эвакуироваться на острова. Он приказал танковым частям фон Клейста остановиться у реки А (на рубеже Гравлин – Сент-Омер– Бетюн), когда те фактически были гораздо ближе к Дюнкерку, чем войска союзников.

Вермахт продемонстрировал рыцарство, не желая уничтожать уже разгромленного противника. (Рыцарство вермахту было не свойственно. Были опасения потерять много танков перед завершающими операциями во Франции и надежда на соглашение с Англией. – Ред. )

Фюрер хотел показать англичанам, что он совершенно уверен в победе, что он дает им возможность избежать напрасного кровопролития. Может, англичане поймут значение такого жеста и запросят мира, пока не поздно…

Я нашел аргументацию Карла весьма здравой. Лично я, как и он, думал, что Франция и Англия разгромлены, осталось решить лишь один очень важный вопрос – восточные территории.

Временный пакт, подписанный в Москве, мог ввести в заблуждение лишь недалеких людей. В конце концов, этот пакт был только перемирием, а перемирие не длится вечно.