Василий Новиков - И. С. Тургенев в Тульском крае

«Тургенев удивительно передает впечатление от пения, но здесь автор заехал в область другого искусства — музыки»6, — отзывался о «Певцах» много лет спустя Л. Н. Толстой.

На рассказ Тургенева были самые разные отклики. Но большинство из них сводилось к одному, что в «Певцах» в художественной форме наиболее ярко нашло изображение сдавленных, скрытых и не находивших выхода могучих сил русского народа, что писатель реалистически раскрыл трагедию духовно одаренных людей из народа в условиях крепостничества.

Очень высокая оценка дана «Певцам» и в советской литературе. Хорошо об этом сказал известный советский критик и литературовед И. В. Сергиевский. «Обращаясь к изображению крестьянского мира, — пишет он, — Тургенев увидел не только его нищету и обездоленность, его подавленность и забитость, не только его теневые стороны, порожденные крепостническим произволом и угнетением, но еще что-то: его внутреннюю красоту, внутреннее благородство чувствований и переживаний, поступков и действий людей». Автор делает вывод, что если «выбросить из «Записок охотника» «Певцов» или «Бежин луг» — значит обезглавить их»7.

Общепризнано, что «Певцы» стали шедевром всей русской художественно-фольклористской литературы. В выборе песен, в исполнении их певцами Тургенев показал свои исключительно глубокие знания народного пения. И это не случайно.

Еще до Притынного кабачка писателю, совершавшему свои многодневные охотничьи походы, часто приходилось слышать русские народные песни, которые пели крестьяне окрестных сел и деревень: «Действительно, в наших краях знают толк в пении, и недаром село Сергиевское (ныне город Плавск), на большой орловской дороге, славится во всей России своим особенно приятным и согласным напевом», — замечает Тургенев в «Певцах». А в черновой рукописи далее шли слова: «Я бы… каждому музыканту посоветовал съездить послушать хор сергиевских мужиков; я ему отвечаю, что он бы не раскаялся в своей поездке и, может быть, вынес бы оттуда не одну мысль, и не одно замечание»8.

Сам писатель неоднократно бывал в этом селе и много раз слушал хор крестьян.

Местные старожилы рассказывают, что в дореволюционные годы в Сергиевском широкой известностью и популярностью пользовался хор, созданный здешним учителем Сергеем Васильевичем Ступиным, что в репертуаре хора была и песня, исполнявшаяся тургеневским певцом Яковом Турком «Не одна во поле дороженька пролегала».

Но настоящий простор для расцвета народных талантов в Сергиевском, как и во всей нашей стране, открылся после Великой Октябрьской социалистической революции.

Писатель не раз слышал, как крестьянскими певцами исполнялось множество песен в разных вариантах. В них воспевалась народная мечта, радость и горе, вера в светлое будущее. Некоторые песни хватали прямо за сердце, столько в них было грусти и безысходной тоски. Но нередко исполнялись и такие песни, которые заставляли почувствовать могучую скрытую силу, таившуюся в народе.

Даже тяжкое, унизительное рабство, в котором находились русские люди, не могло погасить родники народного творчества. Тургенев, как настоящий художник и летописец своего времени, не мог этого не видеть.

Характерная деталь. В первоначальном тексте «Певцов» Яков пел не «Дороженьку», а другую песню:

При долинушке стояла, ' Калинушку ломала. «Дороженька» появилась лишь в первом отдельном издании «Записок охотника». Как произошла эта замена, чем она вызвана? А между тем это еще одно подтверждение, свидетельствующее о широких познаниях писателем народного творчества.

В нашем крае во времена Тургенева много было записано песен собирателями народного фольклора П. И. Якушкиным и уроженцем Белевского уезда П. В. Киреевским. С творчеством обоих писателей Тургенев был хорошо знаком.

В своих мемуарах собиратель украинских песен и сказок Л. М. Жемчужников рассказывает, что он был участником одного из состязаний певцов, устроенного на квартире у Тургенева.

«Как Тургеневу, так и Анненкову пение русских песен пришлось более по душе»9, — писал автор воспоминаний. Один из участников вечера, К. А. Горбунов, исполнял песни «Ох, да не одна-то во поле дороженька пролегала» и «Ох ты, степь моя, степь Моздокская».

В газете «Тульские губернские ведомости», в 24-м номере за 1852 год опубликована статья, которая называлась: «Загадки, собранные в Черни и Чернском уезде и 17 песен». Эти песни записаны почти одновременно с выходом в свет тургеневских «Певцов». Тут протяжные и плясовые, грустные и веселые, хороводные и патриотические. Думается, что если не все, то многие из них писатель мог слышать, как их пели крестьянские девушки нашего края. Песни эти близки по содержанию и направленности тем, которые Тургенев услышал в Лритынном кабачке.

Тургенев положил начало художественному изображению исполнения народных песен. Вслед за ним подобные изображения появились в произведениях писателей А. И. Левитова, Д. Н. Мамина-Сибиряка, В. Г. Короленко, А. М. Горького и других.

Местные краеведы детально обследовали то место, где находилось описанное Тургеневым сельцо Колотовка. Ими обнаружено много предметов, подтверждающих, что здесь было крестьянское жилье вместе с подсобными пристройками для скота и с плетневыми сараями для кормов.

«У самой головы оврага, — говорится в рассказе «Певцы», — в нескольких шагах от той точки, где он начинается узкой трещиной, стоит небольшая четверо-угольная избушка, стоит одна, отдельно от других. Она крыта соломой, с трубой; одно окно, словно зоркий глаз, обращено к оврагу и в зимние вечера, освещенное изнутри, далеко виднеется в тусклом тумане мороза и не одному проезжему мужичку мерцает путеводной звездою. Над дверью избушки прибита голубая дощечка: эта избушка — кабак, прозванный «Притынным»10.

В рассказе Тургенев упоминает, что деревня состоит «за каким-то петербургским немцем». Фамилия этого немца была Пейч. Его дочь О. А. Пейч вышла замуж за чернского помещика П. Н. Карпова. Колотовка была отдана ей в приданое.

Как видно из дневниковых записей Л. Н. Толстого за 1856 год, он был знаком с Карповым. Эта фамилия упоминается Толстым несколько раз. Так, 9 июля 1856 года в Покровском (усадьбе сестры писателя М. Н. Толстой, которая находилась в Чернском уезде — в пяти верстах от Колотовки) Толстой записал: «Были Карпов, Шеншин и Беер».

В Покровское, к Марии Николаевне Толстой в это время часто наведывался и Тургенев. С Толстой он познакомился еще в 1854 году, а через нее с ее братом Львом Николаевичем. Надо полагать, что Тургенев был знаком и с новым владельцем Колотовки.

Вторично фамилия Карпова упоминается в дневнике Толстого от 13 октября 1856 года, в записи, сделанной в Покровском11.