Василий Новиков - И. С. Тургенев в Тульском крае

В формулярном списке о службе на «старшего писца Чернского посредника I разряда Василия Владимировича Каратеева», составленного в 1855 году, находим новые о нем данные. Записано, что Каратеев 23 лет, знаков отличия не имеет, жалованья получает 80 рублей в год. Упоминается, что за родителем его полковником Владимиром Васильевичем Каратеевым числится деревня Лобаново, Мацнево тож (Чернский уезд Тульской губернии), 99 душ, 350 десятин земли. Земля и крепостные имелись в Орловской и Курской губерниях. Записано далее, что под судом и следствием он не был, холост.

Во время крымской войны приказом по подвижному ополчению 23 апреля 1855 года Каратеев был определен в Тульское ополчение в Чернскую дружину № 88 прапорщиком.

Список офицеров, входивших в состав Чернской дружины был опубликован в газете «Русский инвалид» в номере от 28 апреля 1855 года. Среди других была названа фамилия и прапорщика Каратеева. Тургенев ошибочно писал, что Каратеев служил в Орловском ополчении. Вместе с дружиной 22 июля 1855 года Каратеев выступил в поход в Крым. Тургенев об этом сообщал писателю А. В. Дружинину в письме от 20 августа 1855 года: «Бедный Каратеев был у нас накануне выступления в поход с ополчением. Мы проводили его с шампанским — и пожелали ему всех благ. Он был очень мил — и комически забавен, хотя и самому ему было грустно — и мы грустили о нем».

В формулярном списке о службе сообщается, что вместе с ополчением Каратеев 21 сентября 1855 года прибыл в лагерь при Чонгарском мосту для возведения береговых укреплений. С 27 ноября он находился на работах в траншеях под неприятельским огнем. 9 февраля 1856 года был переведен в село Акимовку, откуда выступил в обратный путь. В Чернь прибыл 9 августа 1856 года. После увольнения со службы в ополчении Каратеев был зачислен сверхштатным чиновником при канцелярии Тульского гражданского губернатора.

Во время службы в ополчении Каратеева Тургенев не переставал им интересоваться. В письме к В. П. Боткину от 11 июня 1856 года он писал: «Каратеев еще не вернулся, но по слухам цел и невредим». А когда Каратеев прибыл в свою усадьбу, Тургенева в Спасском уже не было. Не приехал он в Россию и в 1857 году. Каратеев вновь встретился с Иваном Сергеевичем лишь в 1858 году. В Спасское Тургенев приехал в июне и прожил здесь до ноября. В своих письмах за этот период писатель не упоминает о Каратееве. Но надо думать, что после трехлетнего перерыва со времени их последней встречи, они не могли не стремиться побыстрее свидеться. Тургеневу было интересно узнать, как изменился его молодой сосед за прошедшие годы, послушать от него уездные и губернские новости. Все располагало к тому, чтобы Иван Сергеевич и Каратеев, жившие поблизости друг от друга, не единожды обменялись дружескими визитами.

Во всяком случае об одной встрече писателя с Ка-ратеевым мы можем утверждать точно.

1 сентября 1858 года в Туле проходило губернское дворянское собрание для выборов членов губернского комитета по устройству быта помещичьих крестьян. На собрании выступали две группы дворян: консервативная и либеральная. Представители последней составили свое, особое «мнение», по вопросу об освобождении крестьян. Этот документ был потом опубликован в «Современнике» (№ 12, 1858). Под ним стояли подписи 105 дворян, в том числе Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева и В. В. Каратеева.

Вопрос освобождения крестьян от крепостной зависимости был жгучим. Больше других он занимал Тургенева. Надо считать, что свою подпись под «мнением» Каратеев поставил не без влияния Ивана Сергеевича.

К этому времени относится один документ, написанный собственноручно Каратеевым, который значительно расширяет наши знания об этом человеке. Документ, этот называется: «Сведения о состоянии имения, принадлежащего губернскому секретарю Василию Владимировичу Каратееву Чернского уезда сельца Лобанова, Мацнево тож». Сверху титульного листа дата — «4 сентября 1858 г.».

Данные составлены в форме ответов на вопросы, которые высылались помещикам за подписью губернского предводителя дворянства. Ответы на шестнадцать поставленных вопросов каждый землевладелец должен был доставить уездному предводителю дворянства в спешном порядке.

Документ написан черными чернилами, одной рукой (от начала и до конца). Изложение ответов свободное, грамотное. Почерк размашистый, твердый, разборчивый.

В конце документа той же рукой подписано: «Помещик сельца Лобаново, Мацнева тож губернский секретарь Василий Владимирович сын Каратеев».

Сомнений быть не может. Документ составлен самим владельцем сельца.

Каратеев писал, что «крестьяне работают на барщину за известное количество земли, предоставленное в их пользование». Живут они «в двадцати отдельных избах, при каждой из которых находятся их клети, сараи, одним словом, все хозяйство».

«Земли я не нанимал и не отдавал в наймы», — заявлял владелец сельца Лобаново. Крестьяне сельца занимались хлебопашеством и плотничеством. В зимнее время ходили в извоз.

Далее Каратеев пишет, какие исполняют повинности тягловые крестьяне и какие дворовые. Любопытная деталь. Часть дворовых находилась на оброке. То же самое было и в Спасском у Тургенева5.

Много лет спустя Тургенев писал о своем соседе: «Каратеев заставлял себя заниматься хозяйством, в котором ровно ничего не смыслил…»

Зиму 1859 года Тургенев находился в Петербурге. Сюда до него дошло известие о тяжелом заболевании Василия Каратеева.

«Как жалко, однако, милого Каратеева! По всем известиям, он если не умер, то уже безнадежен… Горько!» — писал Иван Сергеевич в письме к знакомому помещику И. В. Павлову от 15 февраля 1859 года.

В конце марта Тургенев возвратился из Петербурга в Спасское. Его предположение в отношении Каратеева оправдалось. 27 марта 1859 года он пишет к своей знакомой графине Е. Е. Ламберт: «Я нашел здесь все в прежнем виде; только смерть, к истинной моей горести, похитила в мое отсутствие почти единственного нашего соседа, очень милого и доброго молодого человека, по имени Каратеева… Смерть уносит людей, не разбирая».

О своей горести писатель спешит уведомить всех близких и знакомых. В тот же день он написал И. В. Павлову, делясь своим переживанием: «А бедный Каратеев?..»

Известил об этом Тургенев и Полину Виардо. 31 марта (12 апреля) 1859 года он писал ей в Париж: «Единственный сосед, которого мы имели, добрый и милый малый, недавно умер. Грустно мне вспоминать об этом».

Более подробно о смерти Каратеева Тургенев рассказывает в письме к своей знакомой В. Я. Карташевской (31 марта 1859 года). Здесь же он делится и своими литературными планами: «Я теперь занят планом повести, мысль которой извлечена мною из одного рассказа Каратеева — и, если я ее кончу, посвящу ее его памяти. — В одном лице я постараюсь изобразить его самого».