В Рунов - Фрунзе. Тайны жизни и смерти

Бывшего генерала решили заменить революционным генералом М. В. Фрунзе. Это было крайне важно — выпускниками академии было решено в ближайшее время укомплектовать все основные должности в звене полк — бригада — дивизия, которые были призваны на местах проводить политику руководства страны, то есть действовать в интересах И. В. Сталина.

Но «тихо» убрать Лебедева в то время было сложно. Решили действовать последовательно, с партийным подходом. О состоянии дел в академии запросили не начальника, а политического комиссара В. Д. Виленского, который доложил:

«Оторванная в значительной степени от жизни наших высших советских и партийных органов и слабо связанная с высшим командованием, АГШ оказалась практически предоставленной группе военных специалистов, которые, будучи чужды опыту новой Красной армии, не могли создать чего-либо нового, а старались сделать АГШ похожей на старую Николаевскую академию, питомцами которой они сами являлись».

Это была, по революционным меркам, крайне негативная оценка работы большого коллектива, требующая самых решительных мер. К сожалению, в советский период истории Военной академии эти меры носили, как правило, репрессивный характер.

4 августа 1922 года была проведена аттестация штатных преподавателей Военной академии РККА с краткими выводами. В Российском государственном военном архиве сохранился именной список подвергшихся этой аттестации. Всего было аттестовано 114 человек, из которых более 90 человек были штаб-офицерами и генералами бывшей царской армии, практически все беспартийные. В аттестационных выводах встречались записи типа: «Какурин Николай Евгеньевич. Свой. Умеет подходить к слушателям, но слабый лектор». «Троицкий Иван Александрович. Свой ли, не знаю. Серьезный работник, но как будто придирчив». «Лукирский Сергей Георгиевич. Чужой. Огромные знания. Слушателями не любим». «Казаченков Александр Михайлович. Чужой. Знает только свое дело». «Горев Борис Исакович. Буденовец. Хорош. Почти коммунист».

Еще более жестокой была «чистка» среди слушателей. Н. В. Медведев, обучавшийся в Академии в 1921–1924 годах, позже писал:

«… Было проверено 672 слушателя Академии, исключено 366 слушателей — более 50 %. На нашем младшем курсе из 180 слушателей было исключено 73. Причинами исключения из Академии являлись: отсутствие командного опыта, непригодность к штабной работе, безпочвенная самоуверенность в своих знаниях, наличие авантюризма и слабая общеобразовательная подготовка.»

8 сентября 1922 года приказом РВСР была создана специальная комиссия, в которую вошли А. А. Андреев, А. С. Бубнов, К. Е. Ворошилов, Ф. Э. Дзержинский, В. В. Куйбышев. Председателем комиссии был В. М. Молотов. Перед комиссией стояла задача сократить личный состав Академии прежде всего за счет политически неблагонадежных слушателей, а также по причине непригодности отдельных лиц к штабной работе, их слабой общеобразовательной подготовки и отсутствия годичного командного или комиссарского стажа в строевых частях Красной армии.

«Чистка» коснулась как переменного, так и постоянного состава. Из 734 слушателей, обучавшихся в Академии, было отчислено 260 (35 %) «как недостойных быть в стенах академии по своему политико-моральному состоянию. В результате этого удалось в значительной степени избавиться от представителей интеллигенции и офицеров бывшей царской армии, что было решительным шагом для превращения Академии в рабоче-крестьянскую.

Не менее жесткой была «чистка» среди преподавательского состава, который, по словам политического комиссара Академии Р. А. Муклевича, «… к текущим событиям относился, как политический кастрат. В результате между революционными слушателями и профессурой выросла стена. Преподаватели уходили на задний план, уходили в себя. А в слушательской массе назревало убеждение, что профессура — лишний нарост, который можно терпеть до первого выпуска красных генштабистов, после чего, назначив своих, можно будет перевернуть вверх дном и стратегию, и тактику».

Сокращение преподавателей осуществлялось на основании характеристик, даваемых им слушателями. В три приема комиссия «отсеяла» свыше 50 % преподавателей. Одновременно была сделана попытка назначить на место убывших выпускников- коммунистов. По итогам работы комиссии 9,3 % коммунистов были исключены из рядов партии, 3 % переведены из членов партии в кандидаты. Таким образом, за два года партийная организация Академии лишилась около 25 % своего состава.

19 апреля 1924 года начальником Военной академии РККА по совместительству был назначен заместитель председателя Реввоенсовета СССР, начальник Штаба РККА М. В. Фрунзе. На этом посту он пробыл всего восемь месяцев, до вступления 26 января 1925 года в должность народного комиссара по военном и морским делам, председателя Реввоенсовета СССР. Правда, после смерти М. В. Фрунзе Академия более 70 лет носила его имя, под которым была известна всему миру.

К тому времени академия была переведена в здание, находившееся на улице Кропоткина, 19. Это было старинное здание, выполненное в классическом стиле. Полезные площади этого здания были значительно большими, чем у прежнего, но также недостаточными для Академии. Ютились в небольших комнатках, лекции читали в нескольких залах, в коридорах, в вестибюле.

Сегодня трудно судить, насколько выдающимся был вклад М. В. Фрунзе в историю Военной академии РККА. Безусловно, Михаил Васильевич был видным советским военачальником. Но за его спиной были гимназия и несколько месяцев учебы в университете, а затем революционная борьба, тюрьмы, каторга, подполье. При случае он учился, даже овладел иностранными языками. Но системным образованием эти знания назвать нельзя.

За время командования войсками в годы Гражданской войны он прошел путь от начальника милиции Минска до командующего фронтом. Руководимые им войска одержали ряд блестящих побед в этой неклассической войне. Затем — командование войсками Украины и Крыма. Быстрая и блестящая карьера на революционной волне. Пройти все эти должности — не значит их осмыслить. А в Академии предстояло учить других.

М. В. Фрунзе за свою боевую практику понял, насколько важен опыт военных специалистов, которые всегда были с ним рядом. Поэтому при организации учебного процесса особое внимание он уделял сочетанию опыта старых и молодых преподавательских кадров. Он решительно выступал против предвзятого отношения некоторых слушателей к преподавательскому составу, к старым военным специалистам. Михаил Васильевич писал: «К разрешению проблемы переработки старого опыта собственными силами, без помощи старых спецов военного дела, не готовы не только молодые академики, но и мы все в целом, без всякого изъятия. Необходимо идти рука об руку с оставшимся от старой армии составом генерального штаба, широко используя его знания и стремясь переварить в нашем красном котле все те элементы его, которые честно и искренне, без всяких оглядок и оговорок (а таких немало) работают над укреплением мощи Советского Союза».