Федор Раскольников - Кронштадт и Питер в 1917 году

Как оказалось, он вместе с другими отправился в Питер и был там арестован.

Тут же, в типографии, я сажусь наспех писать бодрую статью о демонстрации, выясняющую ее политическое значение, сдаю ее в набор, правлю гранки и сам же читаю корректуру. Просматриваю материал для очередного номера и сейчас же передаю в наборную. В эти дни, когда «Правда» еще не оправилась от гнусного юнкерского погрома, когда политические условия Питера препятствовали возобновлению нашего партийного органа, кронштадтские большевики спокойно выпускали свою газету и свободно писали в ней все, что хотели. Островное положение спасло от разгрома единодушный в своих настроениях красный Кронштадт.

Конечно, питерские товарищи, сгруппировавшись тогда вокруг Выборгского районного комитета, тотчас поспешили использовать нашу трибуну. В нашу вольную типографию стали поступать из Питера статьи, которые без всякого просмотра шли прямо в типографию. А на следующий день большая часть ночью отпечатанных номеров уже отправлялась на пароходе в Петроград. Для нужд самого Кронштадта оставлялась лишь небольшая партия. Несколько дней «Голос правды», как единственный большевистский орган, широко распространялся в рабочих кварталах Питера.

Поздно вечером в здании бывшего Морского собрания (где тогда помещался Кронштадтский Совет) состоялось заседание исполнительного комитета. Председатель исполкома Ламанов огласил только что полученную телеграмму, подписанную Керенским и требовавшую выдачи «зачинщиков» демонстрации и переизбрания Центрофлота [119]. Вот ее текст:

«С начала революции в Кронштадте и на некоторых судах Балтийского флота, под влиянием деятельности немецких агентов и провокаторов, появились люди, призывавшие к действиям, угрожающим революции и безопасности родины. В то время, как наша доблестная армия, геройски, жертвуя собой, вступила в кровавый бой с врагом, в то время, когда верный демократии флот неустанно и самоотверженно выполнял возложенную на него тяжелую боевую задачу, Кронштадт и некоторые корабли, во главе с «Республикой» и «Петропавловском», своими действиями наносили в спины своих товарищей удар, вынося резолюции против наступления, призывая к неповиновению революционной власти в лице поставленного демократией Временного правительства и пытаясь давить на волю выборных от органов демократии в лице Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Во время самого наступления нашей армии начались беспорядки в Петрограде, угрожавшие революции и поставившие наши армии под удары врага. Когда по требованию Временного правительства, в согласии с исполнительными комитетами Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, для быстрого и решительного воздействия па участвовавших в этих предательских беспорядках кронштадтцев были вызваны суда флота, враги парода и революции, действуя при посредстве Центрального комитета Балтийского флота, ложными разъяснениями этих мероприятий внесли смуту в ряды судовых команд; эти изменники воспрепятствовали посылке в Петроград верных революции кораблей и принятию мер к прекращению организованных врагом беспорядков и побудили команды к самочинным действиям: смене генерального комиссара Онипко, постановлению об аресте помощника: некого министра капитана 1-го ранга Дудорова и предъявлению целого ряда требований исполнительному комитету Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Изменническая и предательская деятельность ряда лиц вынудила Временное правительство сделать распоряжение о немедленном аресте их вожаков, в том числе Временное правительство постановило арестовать прибывшую в Петроград делегацию Балтфлота.

Ввиду сказанного выше приказываю:

1) Центральный комитет Балтийского флота немедленно распустить, переизбрав его вновь.

2) Объявить всем судам и командам Балтийского флота, что я приказываю немедленно изъять из своей среды подозрительных лиц, призывавших к неповиновению Временному правительству и агитирующих против наступления, предоставив их для следствия и суда в Петроград.

3) Командам Кронштадта и линейных кораблей «Петропавловск», «Республика» и «Слава», имена коих запятнаны контрреволюционной деятельностью и резолюциями, приказываю в 24 часа арестовать зачинщиков и прислать их для следствия и суда в Петроград, а также принести заверения в полном подчинении Временному правительству. Объявляю командам Кронштадта и этих кораблей, что, в случае неисполнения настоящего моего приказа, они будут изменниками родины и революции, и против них будут приняты самые решительные меры. Товарищи, родина стоит на краю гибели из-за предательства и измены, ее свободе и завоеваниям революции грозит смертельная опасность. Германская армия уже начала наступление на нашем фронте, каждый час можно ожидать решительных действий неприятельского флота, могущего воспользоваться временной разрухой. Требуются решительные и твердые меры к устранению ее в корне. Армия их приняла, флот должен идти с нею нога в ногу.

Во имя родины, революции, свободы, во имя блага трудящихся масс, призываю нас сплотиться вокруг Временного правительства и всероссийских органов демократии и грудью отразить тяжелые удары внешнего врага, охраняя тыл от предательских ударов изменников [120].

Военный и морской министр А. Керенский».

Телеграмма была помечена 7 июля.

Этот истерически-диктаторский приказ произвел на Кронштадт обратное впечатление. Рассчитанный на устрашение, он на самом деле вызвал огромное возмущение. Конечно, об арестах и выдачах не могло быть и речи. В порядке прений я потребовал слова и с негодованием обрушился на Временное правительство:

— Этот 24-часовой ультиматум является верхом контрреволюционного цинизма, ярким симптомом начавшейся реакции. Положившись на внешнее успокоение Петрограда, Временное правительство решило использовать благоприятный момент для серьезной борьбы с революционными настроениями Кронштадта и Балтийского флота. После Петрограда оно хочет разгромить все остальные базы революции. Резкий, запальчивый тон телеграммы как нельзя более напоминает наглые приказы и распоряжения усмирителей царских времен. Так же, как при царизме во время рабочих волнений, среди масс ищут «зачинщиков». От красных кронштадтцев имеют бесстыдство требовать, чтобы они арестовали «смутьянов» и «подстрекателей», скрутили им руки к лопаткам и препроводили по начальству. Но этому не бывать! На протяжении всей истории рабочего движения в России в ответ на подобные требования о выдаче «вожаков» забастовавшие рабочие всегда мужественно отвечали: среди нас нет зачинщиков, мы все являемся зачинщиками стачек! По примеру наших предшественников, в революционном движении обязаны дать такой же ответ.