Жан Кормье - Че Гевара

Изменение партнера утверждается: 2 декабря 1961 года, через пять лет после высадки с Гранмы, Фидель Кастро официально определяет Кубинскую революцию как марксистско-ленинскую. Со своей стороны Советский Союз начал подтверждать свой внутренний поворот, отказавшись от сталинской политики, чтобы переориентироваться на XX съезде. Более того, Хрущев впервые только что открыто накинулся на Мао.

Во всяком случае ответ президентам Аргентины и Бразилии, а следовательно, и Белому дому, дан — Куба решительно рвет связи континентального единства. Теперь она напрямую связана с Москвой по телефону. Исключение Кубы из Организации Американских Государств является первой сенсацией 1962 года. Габриэль Робин из французского Института международных отношений вспоминает:

«В январе 1962 года Организация Американских Государств собралась в Пунта дель Эсте (Уругвай) — недовольная исключением Кубы из своих рангов, она осудила «вмешательство советско-китайского блока в Западное полушарие» и потребовала от государств-членов все предпринять, чтобы нейтрализовать очаг заражения. Разумеется, намеренное умолчание Мексики и Бразилии помешали немедленной выработке коллективных санкций.

С начала февраля правительство Соединенных Штатов объявляет эмбарго на все товары с Кубы, и через полтора месяца оно распространяет его на все кубинские товары, поступающие через третьи страны; одновременно оно все более настойчиво побуждает своих европейских и латиноамериканских союзников присоединиться к этому полублоку. Параллельно рвут свои отношения с Кубой Аргентина, затем Уругвай».

2 марта холодная война между Соединенными Штатами и островом начинается становиться горячей. Кеннеди объявляет о своем намерении запретить весь импорт с Кубы, и 11-го блокирует продажи сельскохозяйственной продукции своему дерзкому соседу. Введенный в заблуждение своим Конгрессом, молодой президент чувствует себя обязанным показать, что у него крепкая хватка и что он не даст унизиться Соединенным Штатам.

Механизация выращивания сахарного тростника становится важнейшей для Че. Решено создать машины по модели Континуа, которая была снята во Флориде в 1959 году. Это не малая работа. Разобрав на части старый «Горнтон», который не действовал более десятка лет, удается собрать два орудия, которые в апреле 1962 года установлены на тракторы и позволили резчикам тростника войти в новую эру.

Че использует это, чтобы подтвердить рабочим:

— На нашем маленьком острове, в тот самый момент, когда перед нами стоит гигантская задача бороться против империализма, когда мы должны быть примером для всей Америки и вести борьбу на смерть, в которой мы не можем опускать руки, мы должны идти вперед и в технологической области.

Альфредо Менендес, директор Общества по улучшению производства сахарного тростника, занимавшийся по поручению Че механизацией выращивания сахарного тростника, рассказывает:

— Че очень хотел войти в рабочую команду этого огромного сахарного комплекса. Он добился положительных результатов в управлении первой машины, признал свои ошибки и занялся их исправлением. Он приложил усилия пробудить интерес у наших политических руководителей, администраторов, профсоюзов и рабочих к механизации. Очень важно иметь тысячу резальных машин, настаивал он. Это значит, что тысяча человек подумают и поищут решения. Благодаря своим усилиям они также поймут срочную необходимость механизации резки и сборки сахарного тростника.

В июне 1962 года, используя посещение рудников Моа, Че проезжает до Сантьяго, где Миаль открыл школу общей медицины. Эрнесто без большого энтузиазма воспринял проект своего друга, когда тот ввел его в курс дела:

— Ты не в Гаване, не так ли!

Но Альберто умел задеть его за живое, напоминая о том полезном, что почерпнули дети Маэстры из той медицинской школы. И теперь, когда он видит, что сотворил Миаль, он в восхищении снимает перед ним… берет.

В июле антикастровцы, спасшиеся в Майами, оказывают давление на американское правительство: правда ли, как говорят, что советские устанавливают ракетную базу на Кубе? В конце августа Че отправляется в Москву, где проходят переговоры об экономических обменах. 31-го он приезжает в Ялту, на Черном море, ест икру и встречается с Хрущевым. 3 сентября коммюнике сообщает содержание договора, подписанного двумя персонами: он затрагивает технические, сельскохозяйственные, гидроэлектротехнические, металлургические, а также военные вопросы.

На Кубу Че возвращается 7 сентября, где занимается бесконечными переездами между своим министерским кабинетом и военной базой Пинар дель Рио. 8 октября на сессии Организации Объединенных Наций кубинский президент Дортикос бросает:

— Мы хотим предостеречь от какой бы то ни было ошибки: агрессия против Кубы могла бы, к нашему великому сожалению и против нашего желания, дать сигнал к новой мировой войне.

Президент молодой Алжирской республики Ахмед Бен Белла, который скоро приедет в Гавану, чтобы встретиться с кубинскими руководителями, и который станет личным другом Че, имеет встречу с Кеннеди. На прямой вопрос, который он ему ставит: «Пойдете вы на конфронтацию с Кубой?». Американский президент отвечает: «Нет, если не будет советских ракет, в противном случае — да».

В начале октября Че произносит в Гаване речь перед организацией молодежи: «Долг каждого молодого коммуниста быть главным образом гуманным, до такой степени гуманным, чтобы приблизиться к лучшему в человеке; очищать лучшее в человеке работой, учебой, упражнениями в постоянной солидарности с народом и со всеми народами мира; развивать чувство, чтобы ощутить тревогу, когда где-нибудь в мире убивают человека, и быть взволнованным, когда где-либо поднимается новое знамя свободы».

16 октября американский сверхзвуковой самолет У-2 обнаруживает ракетные батареи на западной оконечности Кубы и делает фотосъемку. Проанализировав их, Пентагон заключает, что ракеты способны достичь севера Соединенных Штатов.

Железная рука вклинилась между Кеннеди и Хрущевым. Это можно было бы изложить в одной фразе, которую на Востоке очень боятся произнести: «Ты убираешь свои ракеты из Турции, а я свои с Кубы».

Кеннеди пытается больше узнать о своем визави. Опростоволосились в бухте Кошон, оставили перья на вершине Вьенн, не хватало только, чтобы Орел янки снова опустил голову. Антиамериканский сдвиг, при котором присутствуют, раздражает Вашингтон, но больше всего в мире ощетинивает Белый дом и еще больше Пентагон, конечно, Куба, этот комар в девяносто раз меньше своего северного соседа и все же готовый его уколоть.