Юрий Елагин - Укрощение искусств

В Вашингтоне мой отец вскоре стал активным членом русской эмигрантской общины. Многие контакты завязались в результате его работы в Юси-ай-эй и на радиостанции «Голос Америки». Декан кафедры славянских языков в Университете Джорджа Вашингтона, профессор Елена Якобсон, пригласила моего отца вести несколько классов по русскому языку и истории русской культуры.

Отец любил преподавать. Живя в Хьюстоне, он преподавал в Университете Раиса и в Хьюстонском университете. В Университете Джорджа Вашингтона его считали одним из лучших преподавателей русского языка.

В начале 1970-х деятельность Юси-ай-эй активизировалась. Расширялись программы культурного обмена, и моему отцу было поручено подбирать американцев, знающих русский язык, на должности экскурсоводов по американским выставкам, устраивавшимся в Советском Союзе. Он ездил по всей Америке, проводя собеседования и отбирая молодых американцев для этой важной работы.

Американское посольство в Москве и руководители Министерства иностранных дел считали работу моего отца очень важной, потому что американские экскурсоводы сопровождали выставки во все города Советского Союза. В среднем в каждом городе выставку посещало до 200 тысяч человек. Они встречались с американскими экскурсоводами, разговаривали с ними, иногда спорили. Для большинства советских граждан это была единственная возможность поговорить с живым американцем, знающим их язык. Поэтому моему отцу приходилось отбирать для этой важной, трудной и деликатной работы молодых американцев, способных не только свободно говорить по-русски, но умеющих также сформулировать свои взгляды на американский образ жизни, на основные ценности и идеалы Америки, на ее культуру и политическую жизнь. Каждую американскую выставку в СССР сопровождало около двух десятков экскурсоводов, и каждый из них выступал от лица всей Америки. Многие американские дипломаты считали эту программу важнейшей среди мероприятий двустороннего американо-советского культурного обмена. И папа играл в ней ключевую роль.

В дополнение к этому мой отец переводил, а порой и писал сам, брошюры, раздававшиеся на выставках тысячам советских посетителей. За эту работу он был награжден почетной грамотой Юси-ай-эй.

Вскоре ко всем этим видам деятельности добавилась еще одна ответственная роль: отец стал редактором русского отдела журнала «Диалог». Этот журнал печатает лучшие произведения американской литературы, критики, поэзии, философской мысли. Он распространяется в Советском Союзе и высоко ценится русской интеллигенцией. Отец отбирал статьи для включения в этот журнал и наблюдал за качеством материалов и переводов.

Папа оставался редактором «Диалога» вплоть до своей смерти в 1987 году. За эту работу он тоже был отмечен в 1985 году почетной наградой. В ней отмечалась его преданность делу и творческий подход к созданию журнала, который дал возможность целому поколению советской интеллигенции лучше понять американскую точку зрения на важнейшие проблемы нашего времени.

Как я упоминала выше, первым важным моментом в музыкальной жизни моего отца в Америке была работа с Леопольдом Стоковским. Вторым оказалась встреча, случившаяся летом 1975 года.

После ухода из Хьюстонского оркестра папа никогда больше не играл на скрипке. В течение последовавших десяти лет он редко ходил на концерты. И только после встречи с Мстиславом Ростроповичем летом 1975 года он снова обратился к музыке.

Слава был приглашен в Вашингтон дирижировать Национальным симфоническим оркестром. Папа и я пошли на концерт и потом пригласили маэстро , Галину Вишневскую и их двух дочерей к нам на обед. Хотя мой отец был на семнадцать лет старше Славы, они стали очень близкими друзьями. С этого времени он не пропускал ни одного выступления Славы в Вашингтоне.

Обычно сразу после концерта папа спешил за кулисы, чтобы приветствовать Славу. Также стало традицией, что на следующее утро после первого концерта он звонил Славе, будил его и читал газетные рецензии на концерт.

Примерно месяц спустя после смерти моего отца я и Слава обедали вместе. Я рассказала ему, как мне не хватает отца. Слава ответил:

– А мне как его недостает! После концерта на прошлой неделе я не спал всю ночь, потому что знал, что ваш отец не позвонит и не прочтет мне рецензии.

Отец и Слава были как братья. Много раз Слава ночевал у нас в свободной спальне, которую вскоре начали называть «Славина комната». Часто Слава приводил к нам друзей на обед. Среди них были Максим и Дмитрий Шостаковичи, Энн-Софи Муттер, Михаил Барышников, Виктория Муллова и Габриэль Гликман.

Так как мой отец был на первом исполнении Пятой симфонии Шостаковича, они подолгу обсуждали с Максимом особенности исполнения этого произведения. Тесные отношения с Энн-Софи Муттер сложились благодаря тому, что они играли на одном инструменте – на скрипке. Когда у Габриэля Гликмана была выставка его работ в галерее Коркоран в Вашингтоне, отец заказал ему свой портрет.

Галина Вишневская провела большую часть 1984 года в Вашингтоне, в основном работая над своей необычайно успешной автобиографией – «Галина». Я с отцом часто бывала у нее и слышала их долгие разговоры о литературе, музыке, театре, политике. Последним оперным спектаклем, увиденным моим отцом, была «Царская невеста», в которой Галина выступала с Вашингтонской оперой. Эта постановка имела такой же успех, как и ее автобиография.

В конце 1970-х и в начале 1980-х в Вашингтоне обосновалось много новых русских эмигрантов. Среди них были художники и писатели, знавшие папины книги и ставшие постоянными гостями в нашем доме. У папы возникла тесная дружба с писателем Василием Аксеновым и его женой Майей. Мы вместе отмечали праздники: День благодарения у нас. Рождество – у них. Также папа дружил с видным эмигрантским поэтом Иваном Елагиным (настоящая фамилия которого была Матвеев). Когда у Елагина были выступления в Вашингтоне, он останавливался у нас.

В 1981 году в Вашингтоне поселились Циля и Евгений Михновские – вдова и сын известного русского пианиста Исаака Михновского. Так как они были очень дружны со Славой и Галиной, мы часто встречались с ними. Евгений, будучи врачом, помогал ухаживать за моим отцом в последний год его жизни.

В марте 1986 года отец встретился вновь с другом своей юности – Юрием Любимовым. Юрий уехал из Советского Союза за два года до этого и работал в Европе. В Вашингтон он был приглашен театром «Арена Стэйдж» поставить «Преступление и наказание». Хотя отец говорил с Любимовым и его женой Катей, когда они были в Европе, повидать друг друга им еще не доводилось. Это был очень волнующий момент, когда Юрий приехал в Вашингтон и они увиделись с моим отцом – впервые после пятидесяти лет.