Георгий Соколов - Малая земля

— Я сейчас тебя потащу, — сказала Нина. — Только ты не стони и не кричи.

— У меня перебиты ноги, — тихо проговорил Савчук, — Ты не донесешь меня, я тяжелый.

— Донесу, не беспокойся.

— Позови лучше ребят. Надорвешься же…

— Знаешь что — молчи и не разговаривай. Само справлюсь.

— Позови ребят, — продолжал настаивать Савчук.

— Молчи уж, ложись мне на спину…

Уже светало, когда Нина приползла на нашу передовую.

После этого случая все разведчики стали относиться к Нине с уважением, как к равной им по мужеству. С чьей-то легкой руки ее стали звать Нинчик.

Дней десять спустя Игонин получил задание пройти всей группой в село Глебовку с разведывательными и диверсионными целями. На этот раз он решил взять с собой и санинструктора Бондареву.

Ночью разведчики перешли линию обороны и вышли в тыл противника. Не доходя до Глебовки с километр, разведчики остановились. Игонин сказал Бондаревой:

— Ты оставайся тут, замаскируйся в этих кустах и жди нашего возвращения.

— А я хочу с вами. Я одна…

Она хотела сказать «боюсь», но не произнесла этого слова.

— С нами нельзя, Нинчик. Если кого из ребят ранит, принесем сюда, тут и перевяжешь.

Разведчики ушли.

Рассвело. Нина сидела, прислушиваясь ко всем звукам. Неожиданно послышался шум мотора, и вскоре на дороге показалась грузовая машина. В ее кузове сидели немцы.

«Они едут в Глебовку, а там ребята», — встревожилась Нина.

Ребятам угрожает опасность, надо их спасать. Но как предупредить разведчиков?

И Нина рискнула. Когда машина подошла ближе, она приподнялась и открыла стрельбу из автомата Первыми пулями были убиты шофер и сидящий рядом с ним офицер. Машина вильнула и уперлась носом в дерево. Сидящие в кузове немцы стали спрыгивать. Но они гадали на землю уже мертвыми. Нина перестала стрелять, когда в диске автомата кончились все патроны.

Окаменев, она ждала, что будет дальше. Патронов у нее больше нет, если сейчас поднимется хоть один гитлеровец, то ей несдобровать. Надо отходить, пока не поздно.

Пригнувшись, Нина побежала, петляя между кустами. Куда бежала — не отдавала себе отчета.

Забравшись в чащу кустарника, она обессиленно свалилась. Кругом было тихо. Так пролежала до вечера. Когда стало темнеть, пошла к дороге. Надо же встретить ребят. Но дороги Нина не нашла. И растерялась. Что же делать?

Одна в тылу у гитлеровцев. А что подумают ребята, не найдя ее на месте?

Долго размышляла Бондарева и решила пробираться через передовую. Определить ее было нетрудно. Там стреляли и пускали ракеты.

Ей повезло. Она сумела незаметно перейти и немецкую и нашу оборону.

Разведчики еще не вернулись. Нина до рассвета сидела в блиндаже при свете коптилки, поджидая их. Она твердо была уверена, что Игонин будет ругать ее, может, даже выгонит из разведки. Она ведь подвела ребят, не дождалась в условленном месте. А возможно, среди них есть раненые. Как оправдаться? Нет оправдания.

Разведчики пришли, когда уже совсем стало светло. Нина встала им навстречу с опущенной головой.

Увидев ее, Игонин радостно воскликнул:

— Ты жива, Нинчик? Вот молодец!

— Да, молодец, — уныло протянула Нина. — Вас бросила…

— Знаем, все знаем, — улыбнулся Игонин. — Ты вот не знаешь. Здорово ты помогла нам! Ухлопала двенадцать офицеров… Мы у них документы забрали. Ценные. А ехали они в Глебовку, чтобы нас захватить.

Он повернулся к разведчикам:

— Ребята, наша Нинчик совершила замечательный подвиг. Согласны с этим? Есть предложение просить начальство, чтобы ее зачислили в разведку постоянным санинструктором. Нет возражений?

Разведчики дружно ответили:

— Зачислить!

Но не дождалась Нина, когда ее зачислят в разведчицы. На другой день гитлеровцы перешли в атаку. Завязался ожесточенный бой. Не раз моряки переходили в контратаки. В полдень гитлеровцы выдохлись и перестали наступать, но артиллерийский и минометный обстрел не прекратили.

Нина находилась в траншее и перевязывала раненых. Кто-то сказал, что командир роты Воробьев лежит тяжелораненый на ничейной территории, а вынести его невозможно.

— Как это так невозможно? — возмутилась Нина и выглянула из траншеи. — Где он лежит?

Стоявший поблизости матрос ответил:

— Вон там. Но там кругом простреливается, да и из минометов садят очень густо.

Нина попросила командира взвода поддержать ее пулеметным и автоматным огнем, а сама выбралась из траншеи и поползла. Кругом свистели пули, рвались мины, снаряды, но Нина ползла, ныряя из воронки в воронку. Она доползла до командира, не получив ни одного ранения. Он был без сознания.

Она взвалила его на плечи и поползла обратно. Бесконечно тяжелым был этот путь. Надрываясь под тяжестью тела, обливаясь потом и кусая пересохшие губы, Нина ползла и ползла.

Вот и бруствер окопа. Матрос принял от нее безжизненное тело командира роты. Но Нина не успела соскользнуть в окоп, как вблизи разорвался снаряд. Она вскрикнула и потеряла сознание.

Нина оказалась тяжело раненной в голову. Разведчики отнесли ее в береговой госпиталь. В ту же ночь Нину увезли в Геленджик. На Малую землю она больше не вернулась. Пролежала более двух лет в госпиталях и была демобилизована.

Мотоботчики

Каждую ночь к скалистому берегу Малой земли шли корабли, груженные продовольствием, боеприпасами, оружием. Они прорывались сквозь штормы, мимо зловещих мин, мимо засад вражеских катеров и подводных лодок.

Тяжелая служба была у моряков. Надо иметь огромную силу воли, выдержку и мужество, чтобы в течение многих месяцев выдерживать бессонные, боевые и тревожные ночи. Каждая ночь таила опасность. Когда караван судов подходил к Малой земле, гитлеровцы открывали стрельбу светящимися снарядами, их ночные бомбардировщики подвешивали на парашютах сабы — светящиеся авиабомбы. Осветив рейд, противник обрушивал на караван огонь нескольких батарей. Вслед затем стаей налетали вражеские торпедные катера, пускали торпеды, обстреливали корабли из пушек и пулеметов. За ночь отбивалось по пять-восемь атак вражеских катеров.

Море около Малой земли было мелким, большие суда не могли приставать к берегу. Баржи, сейнеры оставались на рейде в десятке кабельтовых от берега. Боевое охранение — «морские охотники» окружали их кольцом. Грузы переносили с больших кораблей на мотоботы, а те шли к причалам Малой земли. Противник переносил огонь к месту разгрузки. Берег был крутой, вражеские снаряды перелетали, создавая небольшое мертвое пространство. Сюда и спешили укрыться мотоботы. Быстро разгрузившись, они опять шли за грузом к стоящим на рейде кораблям.

Что такое мотоботы? Это небольшие плоскодонные железные суда с не очень сильным мотором. Они тихоходные, их грузоподъемность до шести тонн. Моряки называли мотоботы «тюлькиным флотом», «корытами». Но эти невзрачные суда сыграли огромную роль в снабжении десанта всем необходимым. Команды мотоботов были укомплектованы лучшими матросами с «морских охотников». Двумя отрядами катеров командовали боевые моряки старший лейтенант В. А. Попов и главстаршина Н. А. Щерба.