Елена Погребижская - Исповедь четырех

sargos: Всегда удивлялся людям, которые сначала гадят в душу, апосля извиняются. В любом случае, мне кажется, все это не стоит Вашего внимания!!!:-)

«Ирина Богушевская совершила переворот в российской поп-музыке. Потому что пафоснее площадки, чем Кремль, в России не существует. И только тот артист входит в элиту поп-музыки, кто смог собрать этот зал. Так уж сложилось. Талант Богушевской пробил ей место в этом звездном ряду. И пробил брешь в головах медиа-боссов. Эти три толстяка больше не всесильны».

070707: Лично я после концерта испугалась, что Ваше творчество станет массовым.

Я:Я знаю, что поклонники не сильно рады, что их ряды расширяются?

Ирина:Да есть такая прослойка людей, которые считают, что я их тайная певица. Их не очень много.

Я:Вот скажи, пожалуйста, а ты можешь сказать, что у тебя уже все есть?

Ирина:Да ничего у меня нет, я не могу дачу себе, блин, построить.

Я:А сколько тебе нужно для полного счастья?

Ирина:Дом у теплого моря раз и дом под Москвой, чтоб с ребенком жить.

Я:Ты хочешь зарабатывать миллионы музыкой?

Ирина:Да. (Продолжает после паузы.) И чтобы у нас при этом была такая красота на сцене, чтобы все говорили «Ах!»

Совсем недавно мы снимали Ирину на Воробьевых горах для документального фильма. Стоял собачий холод, который буквально на следующий день превратился в досрочную весну. А нам свезло, мы снимали именно тогда, когда самый холод. И артистку морозили до невозможности.

Для перебивок нам понадобился длинный план, как мы с Ирой прогуливаемся от смотровой площадки и непринужденно разговариваем. Оператор идет перед нами спиной вперед и снимает наш проход. «Ну, говорите о чем-нибудь», — командует он. «А я помню, как у меня была на смотровой площадке фотосессия для какого-то журнала, — Ира показывает на очередной свадебный кортеж, — воон там. Меня загримировали и одели как ангела, в какой-то балахончик. И даже заставляли вставать на стул, а фотограф присаживался и снимал меня на фоне неба. Но самое смешное не это». Мы продолжали брести вдоль коричневого университетского сквера, а оператор пятился с камерой. «Самое смешное, что стали подходить люди и фотографироваться со мной как с достопримечательностью, свадьбы какие-то тоже снимались со мной». — «Как с певицей?» — говорю. — «Нет, как с ангелом».

«Так можно и денег заработать, застолбить место и торчать на Воробьевых…» в общем, понесли мы всякую пургу соответственно погоде, а история-то запала, отпечаталась как картинка.

Я:Тебе важно, чтобы с твоими зрителями что-то происходило, куда-то это их меняло все-таки?

Ирина:Месседж мой такой, что жизнь прекрасна. У меня его не было до тех пор пока не полежала в больнице. Тогда у меня был месседж, что жизнь ужасна. Вот и получается, что какой месседж есть, такой и доносишь.

Я:А какая у тебя, извини, идеология?

Ирина:У меня идеология человека, который попал на испытательный полигон, и поскольку он верит, что попал сюда не просто так и в результате прохождения через это полигон он должен стать лучше во всех отношениях, он смиренно относится к испытаниям, которые выпадают на его долю и пытается выйти из них с достоинством. Вот такая у меня идеология. Честно говоря, откуда у меня убежденность, что весь мир желает мне добра и что все должно быть хорошо, откуда у меня есть уверенность в том, что мы все должны стать лучше, прожив жизнь, я не знаю. Это вопрос не рацио, но веры.

Хочу нагло вклиниться в повествование на правах автора и сказать, что в данную секунду я сижу у себя дома за письменным столом и допечатываю этот текст на своем лэптопе. Сейчас конец декабря и понятно, что стремительным домкратом надвигается Новый год. Надеюсь, меня не вычеркнут из списка подарков, если я скажу, что терпеть не могу этот праздник. Потому что надо долго сидеть за столом, наедаться и напиваться. А телевизор я и вовсе не переношу, не потому что я — мизантроп, а потому что я наглухо не отношусь к целевой аудитории новогодних программ.

Один раз, еще первым составом группы Butch, мы встречали Новый год у меня дома. Жена тогдашнего гитариста, Соня, девушка модельной внешности и абсолютная мажорка как де-факто, так и де-юре, пришла с судачком рукотворного майонезного салата. Еще музыканты принесли шампанского и тут же врубили телик.

«А на фиг он нужен?» — удивляюсь я.

«Как, мы же должны посмотреть речь президента и после этого, ровно в полночь, выпить шампанского».

«Речь президента? Но это же просто набор правильных слов, даже сам президент серьезно не относится к этой, блин, речи, я-то знаю. Тут главная фишка вообще не в словах, а в том, что он без шапки стоит».

«Ничего ты не знаешь, — оборвали меня, — это такая традиция».

Все рок-музыканты хором поддержали Соню, будем смотреть, и будем салат, и будем шампанское ровно в 12. А еще бумажки с желаниями писать, жечь и съедать их потом. Все так и сделали, и после этого, перед тем как гостям шумно вывалить на Красную площадь, гитарист мне тихо подсунул таблетку экстази, мол, съешь, приколешься. После чего под утро меня охватило горячее желание убрать всю квартиру, что и было сделано. А потом все, кто оказался рядом в то утро первого января, были разбужены и препровождены в кино на утренний сеанс. Там меня отпустило и сморило.

С погодой в этом году творятся странные вещи. Накануне заветного часа за окном плюс пять. Я с тоской каждый раз смотрю на свой новый удлиненный пуховик, купленный за сумасшедшие деньги, и понимаю, что опять никто его не оценит. Вздыхаю и достаю пальтишко. Цветок, не помню, как называется, решил, что за осенью наступила осень и сбрасывает листики. Наш гитарист Паштет сказал, что он устал от тепла. «А что, — говорю, — разве плохо, вон красота какая, лужицы». «Нет, — хмурится Паштет, — я лыжи так и не расчехлил. Сне-га хочу, сне-га».

Несмотря на атипичность зимы, в воздухе все равно витает ожидание чуда. И я не могу не поддаться этой атмосфере, не могу устоять. Чудесность изливается из сверкающих витрин, из елочных базаров. Она сквозит из пакетов прохожих и похрюкивает из переходов голосом следующего года. Она льется даже из заголовков новостных лент. Ну, например:

«В Архангельске возникли проблемы с постройкой гигантского снежного ангела».

«В Архангельске возникли проблемы с постройкой 12-метрового снежного ангела. В городе из-за оттепели нет снега, поэтому построить скульптуру не представляется возможным. Об этом рассказала на совещании у мэра начальник управления по культуре и молодежной политике Любовь 3.», — сообщает корреспондент ИА REGNUM. По ее словам, работы по возведению деревянного каркаса уже начаты. Разработчиком проекта строительства снеговика-ангела предложены различные варианты выхода из ситуации. Один из вариантов — это перенос сроков его сдачи. «Нельзя разрешать никакого переноса, до 24 декабря должны добыть снег и ангела поставить», — заявил мэр.