Альфред Шлиффен - Германская военная мысль

Союзные европейские державы намеревались концентрически вторгнуться во Францию правым крылом из Нидерландов, а левым от Базеля. Наполеон со 122 000 чел. внезапно бросился против ближайшего и наиболее готового к бою неприятельского крыла. В это время в широком районе располагались (схема 30): армия герцога Веллингтона – 93 000 чел. (36 000 немцев, 32 500 англичан, 24 500 нидерландцев) от правого берега Шельды на Мехельн, Брюссель и Бинш (восточнее Монса), базируясь на Антверпен, и 123 000 чел. прусской армии под командованием Блюхера, из которой корпуса Цитена, Пирха и Бюлова располагались вдоль рек Самбры и Мааса, на участке выше Шарлеруа – ниже Льежа, и корпус Тильмана в дуге реки Маас, между Динаном, Намюром и Анденом. 15 июня французская армия, собравшаяся между Филиппвилем и Бомоном, переправилась через реку Самбру у Шатле, Шарлеруа и Маршьена. Передовые прусские отряды отступили к Флерюсу. Один авангард следовал за ними до Ламбюсара, другой двинулся на Госсели. Первый непосредственно видел перед собой пруссаков. Второй должен был ожидать, что на дороге через Катр-Бра на Брюссель окажутся англичане. При имевшемся соотношении сил было невозможно одновременно разбить обоих противников. Задача могла состоять только в том, чтобы сначала уничтожить или, по крайней мере, нанести решительный удар одному из противников и совершенно отделить его от союзника, по отношению же к другому держаться оборонительно, чтобы после уничтожения первого расправиться со вторым таким же образом, если в том еще будет необходимость. Следует ли первую атаку направить против пруссаков или против англичан – в этом вопросе, ввиду близости первых, не могло быть сомнений. Было ясно, что на следующий день они еще не смогут вступить в борьбу всеми силами. Согласно наполеоновскому принципу – быть как можно более сильным в сражении – надлежало большую часть французских боевых сил направить против пруссаков, а меньшую – против англичан. 16-го вечером, окинув взором события дня, один из французских, начальников дивизий считал, что против Веллингтона достаточно было бы оставить одну дивизию, а все остальные силы необходимо было направить для нанесения поражения Блюхеру. Но Наполеон 15 июня не разделял этого взгляда своего подчиненного. 16-го Груши с корпусами Вандама и Жерара и кавалерией Пажоля, Эксельмана и Мило, всего 41 600 чел., должен был дальше отбросить пруссаков; Ней с корпусами Релье и [Друэ] д’Эрлона, кавалерией Келлермана и Лефевра[-Денуета], всего 53 000 чел., должен был продвинуться из Госсели в Катр-Бра, чтобы, если потребуется, действовать против англичан. Сам император хотел с гвардией (16 500 чел.) следовать за Груши, временно оставив в Шарлеруа Лобау с 10 000 чел. Он не рассчитывал на упорное сопротивление: Блюхер не мог сосредоточить более 40 000 чел. 18 июня Наполеон рассчитывал оттеснить их за Жанблу и, оставив Груши для добивания пруссаков, сам предполагал выступить в ту же ночь дальше, чтобы, подтянув Нея, идти на Брюссель, куда уже должны были спасаться бегством англичане. Он рассчитывал 17-го уже войти в бельгийскую столицу. Были уже отпечатаны соответственные прокламации. Это были прекрасные мечты, видения 1796 г., которые подсказывались пылким воображением и которые заставляли забывать серьезность настоящего момента. Однако при ближайшем рассмотрении Наполеону показалось сомнительным, будет ли достаточно 41 600 чел. Груши, даже со следовавшими за ним 16 500 чел. гвардии, для решительного сражения, поскольку именно таким должно было оказаться предстоящее сражение с пруссаками. Было ли их 40 000 чел. или больше – безразлично; все сводилось к тому, чтобы отрезать их от англичан и нанести сокрушающий удар, уничтожив при этом и остаток прусской армии. Только по устранении, и притом полном устранении, Блюхера Наполеон мог всеми силами обратиться против англичан и против Брюсселя. Несомненно, что он встретил бы тогда лишь слабое сопротивление.

Вследствие таких соображений Груши был усилен, по крайней мере, дивизией Жирара из корпуса Релье (5000 чел.), что доводило численность его войск до 46 000 чел. Затем корпус Эрлона должен был продвинуться не далее Фразн и выдвинуть одну дивизию на Марбэ, чтобы иметь ее на всякий случай под рукой. Ней, рассчитывавший на 53 000 чел., чтобы разбить англичан, оказался внезапно ограниченным 25 000 чел. При этом не было недостатка в резервах: гвардия, Лобау и Эрлон составляли вместе 46 000 чел. Эти весьма разбросанные резервы должны были сыграть решающую роль в двух сражениях, которые могли начаться только к концу дня.

Пруссаки, предоставленные самим себе, вероятно, поступили бы лучше всего, если бы их выдвинутые вперед части отступали до тех пор, пока не явилась бы возможность сосредоточить на одном поле сражения все силы. Однако даже и не очень далекий отход дал бы повод англичанам взять направление на Брюссель и к своим кораблям. Нельзя было отступать, даже если бы Веллингтон и не обещал после полудня 16 июня поддержку и появление на фланге противника и даже если бы выполнение этих обещаний было еще менее вероятным. Поэтому Гнейзенау хотел оставаться у Флерюса. Но, уступая настойчивым убеждениям, он согласился отвести корпус Цитена на высоты между деревнями Линьи, Сент-Аман и Бри (схема 31). Трудно было найти более невыгодную позицию. Правда, она позволяла хорошо использовать артиллерию и насчитывала на своем протяжении четыре деревни, и к тому же большие деревни, которые были необходимы при тогдашней тактике. Но это не компенсировало невыгоды узости фронта и глубины фланга. Позиция была безусловно, достойна Теренция Варрона. Она неизбежно охватывалась даже помимо желания атакующего. Он был принужден охватить по меньшей мере один фланг, но без затруднений мог охватить и оба фланга, Случись это – обороняющийся должен был погибнуть. Найдись только еще один Гасдрубал, чтобы атаковать с тыла, – а в его распоряжение могло быть предоставлено не менее трех кавалерийских корпусов, – и был бы достигнут максимальный успех. Накануне падения Наполеону представлялся случай к такому сражению на уничтожение, какой ему не удавался за все 19 лет его полководческой деятельности.

Цитен занял позицию, Пирх расположился позади в резерве. Тильман должен был удерживать высоты между селениями Сомбреф и Тонгрин. Он образовал здесь отнесенный назад уступ, который, казалось, отвечал задаче обеспечения левого фланга Цитена от всякой атаки. Его сильная позиция была прикрыта, к сожалению, болотистым ручьем, образовавшим столь трудно проходимое препятствие перед фронтом, что обороняющийся не мог быть атакован, но и сам не мог атаковать, даже если бы это сдерживало только небольшое количество неприятельских войск. Тильман должен был довольствоваться ролью зрителя. Для участия в сражении он отпадал. Для того чтобы его изолировать, были назначены только Пажоль, Эксельман и одна дивизия Жерара. Две другие дивизии этого генерала должны были атаковать левый фланг у Линьи, а Вандам и Жерар – фронт у Сент-Амана. Гвардия и Мийо оставались в резерве у Флерюса, а Лобау еще далее позади них. Таким образом, собственно для сражения было предназначено 60 000 чел. против приблизительно равных неприятельских сил. Таким путем пруссаки могли быть побеждены, но не уничтожены и не отрезаны от англичан. Для достижения двух последних целей прежде всего необходимо было атаковать правый фланг. Как только Наполеон проникся этим убеждением, он решил подтянуть к себе Нея.