Иван Куц - Годы в седле

Два бойца — Мальцев и Попов-Кахаров — притаились у ворот. Мы стали осторожно взбираться на сарай. На крыше его залегли. У мазанки затявкала собака. Скрипнула дверь. Из дома вышел мужчина в халате. Он по-русски прикрикнул на пса, пересек двор и скрылся где-то под нами.

— Здесь, — ткнув меня локтем, шепнул Танкушич. Он жестом показал, что надо спускаться вниз. Чтобы не наделать шума, опускали друг друга на руках. Последний остался наверху. Прижимаясь к стене, добрались до террасы. Танкушич постучал. Собака, гремя цепью, залилась неистовым лаем. Открывать нам не торопились. Тогда Плеханов рванул створку ставни. Железная скоба лязгнула о стену. Высадив раму, Хренов и Габриш вскочили в помещение. Мы последовали за ними.

— Руки вверх! — крикнул Иштван и поднял гранату. Все, кто были в комнате, замерли.

Во время обыска кто-то заслонил стоявший на табурете светильник. Одна из стен погрузилась во мрак. В этот момент двое попытались укрыться за пологом. Но их перехватил Танкушич. Под дулом его маузера оба подняли руки. Потом неожиданно метнулись к выходу. Первый успел проскочить на террасу, второго свалил ударом приклада Сабо. За беглецом устремился Хренов. Навстречу ему грянул выстрел. Пуля угодила в потолок. Куски алебастра посыпались на лампу. Понадеявшись, видно, что она погаснет, дюжий парень в офицерской шинели рванул из рук Плеханова карабин. Но боец держал его крепко. Стволом он двинул в физиономию напавшего. Тот упал на пол.

Привели и беглеца. После того как он выстрелил, Хренов, зная, что за воротами его все равно поймают, не стал преследовать, только крикнул:

— Мальцев, хватай живьем!

Но красноармеец чуть было не ухлопал байского сынка. Его спасла чалма. Приклад скользнул по туго накрученному шелку и лишь содрал со лба лоскут кожи.

Мы тщательно обыскали комнату. В стенной нише обнаружили два хурджума [7] Xурджум — ковровая переметная сума. со взрывчаткой и бикфордовым шнуром. Под грудой одеял нашли две английские чугунные гранаты. У диверсантов — а что это были они, у нас теперь не оставалось сомнения — отобрали несколько револьверов.

Улик было более чем достаточно. Но Танкушич приказал продолжать поиски. Хотелось найти и того русского, что выходил на улицу. Обшарили все углы, заглянули даже в колодец — все безуспешно. Никто из арестованных не назвал имени человека в халате.

Только позднее, уже на допросе, выяснилось, что это был Роман Шведов, сын бывшего самаркандского полицмейстера, один из самых ярых контрреволюционеров, инициатор взрыва моста.

Все шесть захваченных были приговорены к расстрелу. 29 января 1919 года газета «Голос Самарканда» сообщила о приведении приговора в исполнение. Но этому поводу было много шума в городе. Вражеские элементы распустили слух, будто большевики не пощадили «мальчиков». Умалчивали они только о том, что эти молодые прапорщики и великовозрастные гимназисты намеревались взорвать мост в тот самый момент, когда по нему пойдет эшелон с людьми. Падение состава в реку, как заявил один из этих «деток», должно было произвести «потрясающее впечатление» и послужить сигналом для вооруженного выступления в Самарканде. К счастью, замысел их потерпел крах.

Не удалась и осиповская авантюра в Ташкенте. Рабочие железнодорожных мастерских образовали революционный военный комитет для руководства борьбой с мятежниками. Правда, воспользовавшись тем, что многие большевики погибли, в этот орган пробрались эсеры. Но не они задавали тон. Душой организации были Д. И. Манжара, А. А. Казаков., П. И. Ильясов, С. З. Рубцов.

Вокруг ревкома объединились все верные Советской власти силы. В ночь на 21 января партийная дружина, отряд железнодорожников, подразделения 4-го стрелкового полка, гарнизон крепости, школа военных инструкторов, раненые и больные, красноармейцы и красногвардейцы, находившиеся на излечении в 159-м военном госпитале, и старогородские революционные национальные подразделения разгромили заговорщиков.

Осипов с группой головорезов, ограбив банк, попытался бежать в Семиречье к казакам. Под Чимкентом путь ему преградил отряд И. Ф. Селиверстова. Шайка Осипова была разбита окончательно. Только сам он с кучкой преданных ему офицеров удрал в Фергану, где пристал к басмаческой банде Мадаминбека.

Январские события 1919 года показали, что Советскую власть в Туркестане теперь уже не опрокинуть никому. Неизмеримо вырос авторитет Коммунистической партии, которая возглавила борьбу с врагами всех мастей, понесла наибольшие жертвы во имя свободы трудящихся. И напротив, резко упало влияние мелкобуржуазных соглашателей. Выяснилось, что их лидеры знали о подготовке мятежа. 16 января они созвали свой съезд, на котором обсудили вопрос о взятии власти.

Преждевременное выступление Осипова поставило левых эсеров в затруднительное положение. Надо было выбирать между откровенной белогвардейщиной и народом. Боязнь окончательно потерять влияние в массах удержала их от открытой поддержки контрреволюционеров. Но и это им не помогло. Трудящиеся еще раз убедились, что только большевики стоят на страже народных интересов.

Партия левых эсеров распалась. Наиболее здоровая ее часть вошла в Коммунистическую партию Туркестана.

Осипов не случайно подался в Ферганскую долину. Там начали активничать басмачи. Национальный антисоветский бандитизм усиленно разжигала британская агентура, опиравшаяся главным образом на местную феодальную знать и духовенство.

До середины 1918 года басмачи действовали разрозненно, мелкими группами. Между их главарями шла непрерывная грызня. Потом Иргаш, а за ним и Мадаминбек стали собирать крупные орды. С появлением в Фергане Осипова началась консолидация всех антисоветских сил.

В феврале 1919 года в Наманганском уезде многие шайки признали старшинство Мадаминбека.

Малочисленные войска Ферганского фронта не успевали отбивать бандитские налеты на города и поселки. Подошла помощь из других районов республики. Была создана Наманганская группа. Ядром ее стал прибывший 12 марта из Самарканда боевой отряд в составе батальона пехоты, двух конных сотен, двух четырехорудийных батарей, пулеметной и саперной команд. Возглавлял этот отряд В. С. Гуща.

В группе был образован Военный совет. Из самаркандцев в него вошли комиссар отряда Чечевичкин, артиллерист Петерсон, командир стрелковой роты Гладков и я, бывший тогда помощником командира 1-й конной сотни. Начали мы с разработки плана предстоящих действий.

Тактика басмачей в основном строилась на внезапности. Против их стремительных налетов малоэффективными оказались даже наши хлопковые «бронепоезда». Более успешно с шайками боролись конники, которые могли не только отразить наскок врага, но и преследовать его.