Евгений Матонин - Иосип Броз Тито

Советская пропаганда старалась создать картину, что настоящие коммунисты и патриоты в Югославии день ото дня усиливают свою героическую борьбу против «клики Тито», и не скрывала, что они пользуются поддержкой Советского государства. 6 мая 1950 года заместитель Председателя Совмина СССР и член политбюро ЦК ВКП(б) Николай Булганин громогласно заявил в Праге: «Народы Югославии достойны лучшей судьбы, и мы верим, что недалек тот час, когда они одержат победу над фашистской кликой Тито — Ранковича». 11 мая Тито ехидно прокомментировал эти слова: «Это всего лишь пожелание маршала Булганина. Такие пожелания высказываются уже два года… Но они и в будущем останутся всего лишь пожеланиями».

На самом деле знающие люди в Москве прекрасно понимали: рассчитывать на смену режима Тито изнутри нет никаких оснований. Сторонники Информбюро были фактически разгромлены.

Летом 1950 года в Югославии прошли выборы в Народную скупщину. Победа сторонников Тито была полной — кандидаты Народного фронта под руководством КПЮ получили 93 процента голосов, а Тито — мандат на формирование правительства. Это событие окружение маршала решило отметить вручением ему ордена Героя Социалистического Труда.

Тито и его окружение гораздо больше беспокоил в это время другой, и самый опасный для них вариант развития конфликта. Еще с июля 1948 года в югославском руководстве шли дискуссии: решатся ли русские на вторжение в страну? И если оно все-таки произойдет, то что делать в этом случае? Этот вопрос был далеко не праздным. Многие югославы просто не представляли, как они смогут сражаться против Красной армии, на которую столько лет чуть ли не молились.

Первые сведения о концентрации советских войск и войск стран «народной демократии» на югославских границах начали появляться осенью 1948 года. Больше всего об этом писали западные газеты, но в Белграде обратили внимание, что советская сторона, обычно опровергавшая «домыслы» западных журналистов, на этот раз подозрительно молчала. Тогда в Белграде расценивали это как способ психологического давления со стороны СССР. Тито в моменты наибольшего напряжения даже демонстративно оставался в своей резиденции на Бриони. «Конечно, Сталин очень хотел бы, чтобы я быстро возвращался в Белград, чтобы потом сказать, что у нас здесь паника начинается», — говорил он.

Однако угроза вторжения для югославов представлялась все более и более реальной. Насколько серьезно сам Тито воспринимал ее, видно из важнейшего для его биографии документа, который был обнаружен совсем недавно. Это — дневник, который вел маршал.

О том, что Тито ведет дневник, раньше не упоминали ни его биографы, ни его ближайшие соратники. Летом 2009 года среди коробок и папок с документами из личного архива Тито сербский публицист Перо Симич обнаружил два небольших блокнота, исписанных почерком, очень похожим на титовский. Он сразу же обратил внимание на характерные для Тито ошибки в написании некоторых слов и смешение различных диалектов сербскохорватского языка, о которых Симич знал очень хорошо, поскольку давно уже занимался исследованием жизни Тито. Публикация дневника Тито вызвала самую настоящую сенсацию.

Впервые можно было увидеть (именно увидеть) мысли Тито о важнейших событиях, которые он излагал на бумаге не для «истории», а лично для себя. «Я никогда не собирался вести дневник, — замечает Тито в первой записи от 2 ноября 1950 года, — но ежедневная практика показывает, что я все-таки должен начать эту тяжелую работу, несмотря на сильную загруженность другими делами. В будущем он конечно же послужит мне своего рода напоминанием, поэтому я буду отмечать здесь только наиболее существенные события» [392] Титов дневник. Београд, 2009. С. 21. .

Тито вел дневник недолго. Последнюю запись он сделал 18 февраля 1951 года. Однако и за эти три с половиной месяца он успел оставить на бумаге множество интереснейших деталей из своей жизни.

Он был почти уверен в том, что СССР и его союзники рано или поздно начнут военную операцию против Югославии. «Для социалистической Югославии сейчас самый опасный момент, — отмечает он 3 декабря 1950 года. — Никто из западных стран, включая Америку, сейчас не готов к войне, будет не готов еще минимум год… Нам пришлось бы драться в одиночестве, если бы на нас кто-то напал». На следующий день прошло заседание политбюро. Тито предложил усилить меры безопасности для партийного и государственного руководства на случай нападения с востока. Предполагалось, в частности, расселение правительственного района Дединье в Белграде. «Нужно, чтобы руководители нашли себе другие квартиры, а члены Политбюро ночевали со своими семьями в других местах — ведь если дойдет дело до бомбардировок, то все они пострадают», — заметил Тито [393] Ibid. С. 57, 58. .

Вскоре Тито предложил увеличить военные расходы до 23 процентов национального дохода — уровень финансирования вооруженных сил и военных программ был в это время в Югославии одним из самых высоких в Европе. Если в 1948 году военный бюджет страны составлял 300 миллионов долларов, то в 1950–1952 годах — примерно 655 миллионов, то есть увеличился более чем в два раза [394] Васильева Н., Гаврилов В. Балканский тупик: Историческая судьба Югославии в XX веке. М., 2000. С. 258. .

«В последние дни я много размышлял о возможности нападения на нашу страну Советского Союза и его сателлитов, о стратегии нашего сопротивления и т. д.», — записал Тито 26 декабря 1950 года. Он считал, что в этом случае война будет состоять из трех фаз: первая — комбинированная оборона с помощью регулярной армии и партизанских отрядов; вторая — отступление под натиском превосходящих сил противника, вывод главных сил и югославской молодежи в определенные районы для реорганизации движения сопротивления и подготовки третьей фазы и одновременное развертывание партизанской борьбы, в которой бы приняли участие от 100 до 150 тысяч бойцов; третья — наступление на оккупантов, в котором приняли бы участие хорошо вооруженные и отдохнувшие отряды сопротивления. Тито оговорился, что о такой стратегии речь может идти в том случае, если «неприятель осуществит вторжение в нашу страну с такими силами, что мы не смогли бы удержать большую часть территории» [395] Титов дневник. Београд, 2009. С. 65, 66. .

Маршал поделился своими размышлениями с другими членами политбюро и представителями Генерального штаба, и они с такой стратегией согласились. Впрочем, рассматривались и другие варианты. «Я спросил товарищей, что они думают о том, что мы отступим и с территории нашей страны с сильной армией, чтобы потом с такой же армией и вернуться. Только таким образом мы спасем социализм в нашей стране». Товарищи Тито, разумеется, согласились и с этими его мыслями.