Ирина Архипова - Музыка жизни

Всякий раз, когда конкурс проводился в той или иной столице, это было событием не только для молодых певцов, но и для музыкальной жизни этого города и всей республики. На прослушивания приезжали преподаватели многих республиканских музыкальных учебных заведений, чтобы в полной мере использовать возможность получить новую для себя информацию, обменяться опытом, услышать новые музыкальные произведения, входившие в программу конкурса. Я уж не говорю о том, что в состав жюри приглашались выдающиеся деятели национальной музыкальной культуры и чаще всего один из них становился заместителем председателя жюри. Так, на VI конкурсе, проходившем в Кишиневе, моим заместителем была Мария Биешу, в Тбилиси (это VII конкурс) мы работали с Зурабом Анджапаридзе, на IX конкурсе в Таллине мне помогал Тийт Куузик, в Ереване (XI конкурс) — Гоар Гаспарян…

Конкурс имени Глинки выявлял не только прекрасных вокалистов, но открывал и талантливых пианистов-концертмейстеров, в немалой степени способствовавших успеху участников. Одним из таких приятных открытий стал выпускник Тбилисской консерватории Важа Чачава, который был отмечен дипломом «За лучший аккомпанемент» на VII конкурсе, проходившем в 1975 году в Тбилиси. Уже тогда он обратил на себя внимание особой ансамблевой чуткостью, музыкальной культурой, вкусом. Впоследствии я много выступала с этим удивительным партнером, каждый раз отмечая его умение «ощущать» голос, индивидуальность певца. Теперь Важа Николаевич уже профессор Московской консерватории, воспитывает молодых пианистов.

Еще одного замечательного пианиста я услышала во время IX конкурса, который проходил в 1979 году в Таллине, в год, когда отмечалось 175-летие композитора, чье имя носит наш конкурс. Среди концертмейстеров обратил на себя внимание молодой эстонский пианист Ивари Илья, с которым потом я работала с большим удовольствием (я уже рассказывала об Ивари в одной из предыдущих глав).

Начиная с X конкурса, состоявшегося осенью 1981 года в Минске, у нас появилась еще одна традиция — после завершения соревнования лауреаты конкурса получали возможность выезжать, как бы для творческого отчета, на родину М. И. Глинки, в Смоленск, с обязательным посещением Новоспасского, имения композитора, которое к тому времени было почти уже восстановлено, точнее сказать, возрождено к жизни после долгих лет разрухи.

Идею таких поощрительных поездок и выступлений на родине Глинки я предварительно оговорила с заместителем министра культуры В. Ф. Кухарским, к которому пришла, чтобы заручиться поддержкой (и не только моральной, так как на это требовались средства). В нашем разговоре я поделилась с ним своими соображениями на этот счет: «Известна традиция, что после каждого конкурса имени Чайковского мы всегда ездим с лауреатами и членами жюри в Клин, в Дом-музей П. И. Чайковского. Почему бы не делать тоже самое и для лауреатов конкурса имени Глинки? Ведь теперь имение композитора восстанавливается, уже готов главный дом, построили флигеля, даже конюшни восстановили — все как было при жизни композитора. Побывать в Новоспасском для лауреатов конкурса, носящего имя Глинки, будет не просто интересно — это будет данью уважения к композитору, к его родным местам. Я уж не говорю о том, что и посещение самого Смоленска, где столько прекрасных памятников старины, будет иметь кроме познавательного еще и воспитательное значение для молодых певцов. Ведь Смоленск всегда был своеобразным щитом для Москвы — и во времена наполеоновского нашествия, и совсем недавно, в годы Великой Отечественной войны…»

Выслушав меня, В. Ф. Кухарский сказал: «Вот неуемная! А вообще-то это хорошая идея! Вот если бы вам удалось договориться о проведении концертов лауреатов с местной филармонией, то…»

Я, конечно, договорилась. В Смоленской областной филармонии не просто поддержали меня, но даже сказали, что они обеими руками голосуют за это, что согласны принять лауреатов, организовать их выступления и отвезти в имение своего знаменитого земляка.

Поскольку от Минска до Смоленска недалеко, то затраты на поездку лауреатов в тот раз были не очень большими. Мы выехали из Минска вечерним поездом и всего через четыре часа были уже в Смоленске. Так с октября 1981 года традиция посещения новыми лауреатами-«глинкинцами» родины великого русского композитора поддерживается до сих пор.

В ту первую нашу поездку в Смоленск я представила лауреатов конкурса публике, рассказала о самом соревновании, о значении конкурса для нашей музыкальной культуры. Делать это мне пришлось не только в Смоленске, но и в районном центре Ельне, расположенном в двух десятках километров от села Новоспасское. Наши гостеприимные хозяева хотели, чтобы мы выступили и в этом старинном городке, почти ровеснике Москвы. Но Ельня знаменита не только своей древностью. Для нашего народа это святое и страшное место: здесь был один из участков тяжелейшего и кровопролитного Смоленского сражения июля — сентября 1941 года, когда ценою невероятных потерь было остановлено летнее наступление гитлеровцев на Москву и сорваны планы ее молниеносного захвата. Смоленская земля и без того обильно полита кровью защитников Родины, но здесь, в Ельне, их полегло особенно много. Мы не могли без волнения и внутренней боли смотреть на многочисленные братские могилы, на памятники, установленные в городе и его окрестностях.

Когда мы подошли к одному из таких монументов, на постаменте которого стояли четыре скульптуры воинов — как символы четырех гвардейских дивизий разных родов войск, — нам рассказали удивительную историю. Рядом с монументом установлена огромная, очень высокая стела. И вот через какое-то время после ее установки на вершине стелы появилось гнездо аистов, облюбовавших это место. Громоздкое, из веток, каких-то металлических прутьев, оно выглядело на строгой стеле не слишком эстетично, и кому-то показалось, что оно портит вид памятника. Тогда решили снять гнездо. Но чтобы добраться до него, надо было возвести около стелы что-то вроде строительных лесов. Жители Ельни встали на защиту птиц: то, что успевали смонтировать днем, они ночью разбирали, и наутро рабочим приходилось начинать все сначала. В народе к аистам всегда было особое отношение: считается, что аисты приносят счастье. Свил аист гнездо над домом — это добрая примета.

До войны в Ельне аисты водились, но из-за боев исчезли и долгое время не прилетали. Да и прилетать-то им было некуда: город был почти полностью разрушен. Когда Ельню стали восстанавливать, то многие думали, что аисты уже не появятся: ведь все дома были новые, птицам незнакомые. Но они все же вернулись…

Так после X конкурса мы стали каждые два года приезжать в Смоленск, в Новоспасское, хотя расстояния теперь увеличивались: следующие конкурсы проводились в Ереване, в Баку, в Риге… Помню, как перед выездом из Еревана, где в начале декабря было еще тепло, мы столкнулись с проблемой одежды для лауреатов: в Москве и в Смоленске уже лежал снег, было холодно. Пришлось обзванивать всех родных и знакомых, чтобы «утеплить» приехавших в Москву. В Смоленск наши лауреаты уже поехали в собранных нами шапках, шубах…