Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

Салон «ФЛЭТ-интерьеры» (а также салоны Brueton, Room, «ТРИО-интерьер» и другие продающие подобную итальянскую мебель) — это явление-нонсенс, возможное только в стране, страдающей «голландской болезнью» с осложнением в виде «африканской лихорадки». Это то, из-за чего над новой российской элитой потешаются во всём мире. Мебель здесь не просто дорогая, а намеренно дорогая. Диван за 100 000 долларов, коврик под ноги в прихожей — за 15 000 долларов, обеденный стол со стульями — все 150 000 долларов, и даже паршивая на первый взгляд тумбочка здесь может стоить 10 000 тысяч Евро. И покупают же, сволочи!

Не спорю, материал качественный: настоящее дерево, кожа, мех, позолота. У каждого предмета свой паспорт, где расписан весь путь к рождению, например, дивана: дерево, дескать, несколько лет вымачивали в специальном растворе, а ещё в каких-то отварах из трав, и чуть ли не в моче молодого бегемота; а кожу содрали с конкретного (возраст, прозвище, гастрономические и сексуальные предпочтения) высокогорного аппенинского козла. Но это же даже не ручная работа. Это всё — фабричное. Конвейер. Написать-то можно всё что угодно. Да и в самых дорогих салонах в стране-производителе эта чудо-мебель стоит в четыре-пять раз дешевле. На 300–400 процентов дешевле!

Однажды отечественный нувориш где-то услышал или прочёл в каком-то журнале, что самая изысканная мебель делается в Италии. И поверил в это, потому что он как и любой россиянин упорно лелеет свой комплекс неполноценности перед всем западным. Со времён Петра I, а, может, и Смутного времени. Особенно «итальянское» стало в его незагруженной другими более сложными рефлексиями голове синонимом настоящего вкуса. Теперь наш разбогатевший соотечественник постоянно повторяет эту полезную информацию в кругу себе подобных, жонглируя вызубренными брендами и аргументами: Ceccotti, VITRA, Jumbo, Francesco Molon, Fendi, Mascheroni, «лимитированная коллекция», «стиль Art Deco», «в Эрмитаже такая же стоит». Все эти магически звучащие для его уха названия должны помочь с неудобной мыслью: «А жизнь-то проходит бессмысленно», да выковырнуть засевшие в подкорке мозга воспоминания о вонючей кухонной плите в «коммуналке». В этой среде не стыдно не знать Николая Семёновича Лескова или Андрея Платоновича Платонова, главное — уметь поддерживать разговор об этикетках, «недоступных для остальной массы трудового населения».

Когда итальянские производители выходили со своей продукцией на российский рынок, у них был, в первую очередь, имиджевый расчёт — мол, вот и в Москве, ещё одной мировой столице, мы присутствуем. Надежд на большую прибыль, да и на существенные продажи, никто не строил. А теперь Россия из «перспективно-сомнительного направления» превратилась в «главный рынок сбыта». Там, на Западе эта мебель сейчас всё меньше покупается — и кризис, да и времена арабских шейхов и своих потешных нуворишей прошли. А, оказалось, здесь на «непонятном российском рынке», этот элитный скарб раскупают как горячие пирожки.

Но при всех головокружительных прибылях от этой торговли российские работодатели платят своим сотрудникам копейки — 300–600 долларов в месяц (зарплаты за 2009 год в «ФЛЭТ-интерьеры»). А также ненормированный рабочий день, отсутствие трудовых договоров, задержка жалованья. Однако, на это издевательство, выдаваемое за трудовые взаимоотношения, желающих хоть отбавляй. Почему? Объяснила сотрудница одного из таких салонов: «Эта каторга того стоит — видеть этих людей, а иногда с ними и общаться», — экзальтированно рассказывала она, поглаживая сумочку Prada, стоившую ей трёхмесячной зарплаты и гастрита. «Это притягивает!» — добавила она, а потом созналась, что многие её коллеги курят сигареты без фильтра. Добровольное рабство ради возможности наблюдать чужую красивую жизнь, ради ощущения сопричастности к роскоши.

Людмилой Путиной в салоне «ФЛЭТ» все были восхищены. Даже работающие за копейки рабы.

— Ведёт она себя очень сдержанно, улыбчивая. Интеллигентная! — объяснил мне один из них. — Машина у неё простая — Мерс S-класса, всего один охранник и водитель.

Первая — на тот момент — леди России всегда скромно ждала своей очереди, снимала обувь, взбираясь на шезлонг Cassina: «Не как некоторые — ботинками Baldinini по дорогой коже». А однажды, когда Путина пришла к закрытию салона и не узнавшая её администратор на входе не пустила вовнутрь, жена президента страны извинилась, тихо развернулась и ушла. «Могла ведь наорать на человека, воспользоваться своим статусом, сломать всю жизнь», — находили потом в таком поведении что-то необычное (?) сотрудники «ФЛЭТа».

В свой первый визит в этот салон супруга Владимира Владимировича потратила почти полмиллиона долларов США. Войдя в магазин, сразу направилась в зону бренда Ceccotti, одного из самых дорогих в мире. Мебель, среди которой «время и пространство теряют свои границы». Неизвестно, для кого она её приобретала, но можно предположить, что не для себя, а для близкого человека: вся меблировка для библиотеки и кабинета, несколько шкафчиков, коврик. А также тот самый шезлонг Cassina, который спроектировал известный архитектор-модернист и дизайнер Ле Корбюзье. Как обещают в салоне, «в нём можно даже лежать с поднятыми вверх ногами». Кстати, обивку можно выбрать из кожи, а можно — из шкуры коровы или пони. Пони — это потрясающе; представляю, как шёрстка бедного непарнокопытного будет ласково щекотать ушки и шею главному чиновнику в стране. Вообще, идеальное изобретение для отдыха после тяжелых политических баталий. Развалиться, вытянуть ножки, снять носки и, ковыряясь — вдумчиво, упорно, с наслаждением — в носу, подумать о новых планах: кого бы ещё «замочить», чтобы ещё такое перепродать в «Газпроме», кого казнить, кого миловать, где бы ещё ввести режим КТО [1]; ну и как бы ещё насолить этому НАТО. Или помечтать в этом положении о настоящем массаже ступней по-тайваньски…

Обычно даже в таких салонах никто вот так — зараз, за один приём — не отоваривается. Это не «мебель из IKEA для быдла» [2]. Сюда приезжают вместе со своим дизайнером, оценивают композицию меблировки для дома , «философию интерьера». Долгий процесс. Ну, так богатые россияне подражают своим западным «коллегам»: надо походить, подумать, покивать на модные и чудные замечания дизайнера, сказать ему о своих пожеланиях и только после этого всё же купить то, что он скажет. А Людмила Путина — видимо, сама себе дизайнер, сама себе художник — ходила по салону и тыкала пальцем, словно в хлебобулочном отделе супермаркета.

Но историческую покупку в салоне она совершила в другой прекрасный день. На этот раз первая леди решила расплатиться налом. За нею по пятам шли охранник и водитель — у каждого в руках по два пакета из «Пятёрочки», туго набитые российскими рублями. Выбрала «спальню» — массивную, «тяжёлую» мебель классического стиля. Ну, и ещё всякую мелочь.