Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

Дамы удивлены. Нет, действительно удивлены. Переглядываются. Что-то друг дружке шепчут. Хмурятся. О! Поняли. Что-то поняли.

А Олег толкает меня в бок: «Неужели отменят решение суда, удовлетворят кассацию». И сам верит. Я уже не верю. Это было бы честно, справедливо, хорошо! — но не верю!

Заключение прокурора Макировой Елены Эдуардовны: «Постановленное решение Останкинского районного суда считаю законным и обоснованным… судом правильно оценены обстоятельства дела… оснований для отмены не имеется…»

Садится. Смотрю ей в глаза. Отводит. Прячет. Паникует. Стыдно. А, может, нет? Не стыдно? Думает — ещё один наивный. То есть я. Придурок. Дурак.

Коллегия поднимается. Шуршат мантиями. Звук похож на заговорщический шёпот. Или это шелест денег. Такая ассоциация.

Уходят в комнату для совещания. Недолго отсутствуют. Для звонка время хватит. Для звонка и короткого разговора. Короткой быстрой инструкции. Быстрого суда. Расправы. Рядовой. Рутины. Или для того, чтобы чай попить. Горячий. Ароматный. Нет — в пакетиках. Прочистить глотку. «Тайна совещательной комнаты». Бутафория Системы.

Выносят определение — «кассационную жалобу оставить без удовлетворения».

Правовое заключение НЭПС даже не заметили. А ведь это — самостоятельное доказательство [168]. «Судебная коллегия не находит основания к отмене решения суда, постановленного в соответствии с действующим законодательством и фактическими обстоятельствами дела». Ну, нету! нету нарушений норм материального и процессуального права, законопослушные граждане! Нету !

Удивлялись, удивлялись — а у самих доводы один в один повторяют решение Дорохиной — просто её текст переписали. Не стали лишний пот из себя выдавливать.

За что им налоги платил?! На каблуки и краску для волос Макировой?! Или эти сытые, толстокожие, толстощекие хари кормил?! А не треснут?

Но я их запомнил.

Прекрасно!

Не забуду!

Идём дальше. Обжалуем в президиум Мосгорсуда. А там — неожиданно — затребовали дело из Останкинского суда. Для проверки.

Когда говорю об этом Владу, удивляется:

— Странно. Эта надзорная инстанция обычно штампует решения на автомате. Может, они хотят затянуть? Ведь, когда затребуют дело — максимальный месячный срок рассмотрения заявления увеличивается в два раза.

Приходит очередной ответ из Прокуратуры г. Москвы от 17 ноября, куда было перенаправлено ещё одно обращение в Генеральную прокуратуру в сопровождении с депутатским запросом Николая Коломейцева. Отписка-издевательство. «Прокуратура города не имеет возможности…» Это как? Оказывается, из-за того, что президиум Мосгорсуда затребовал дело для проверки в порядке надзора…

Бедная прокуратура. Так пыталась, старалась «проверить достоверность» информации о массовых увольнениях, о подделке начальством документов, о мошенническом семейном бизнесе Эрнста и Синельщиковой с серыми схемами аутсорсинга… И тут дело затребовали.

Рассказал Владу. Смеётся:

— Вот тебе и одно из объяснений того, зачем президиум Мосгорсуда затребовал дело для «проверки».

Нет, это сон. Или не сон. Сон! Сон! Чертовщина. Диво. Необъяснимое… Сны я люблю. Сны у меня красочные — в сочных цветах. Как советские шизофреники. А это… Нет, в целом, интересно. Забавно даже.

*****

— Олег, слушайте меня! Я недоволен!

— То есть? Что это значит?

— Вы с Мирзоевым не сдержали слова. Обо всём везде рассказываете. На пресс-конференциях выступаете…

— И что? Это наше право…

— Ты поговори. Поговори. Дальше. Вот — тут появились. Я же сказал — чтобы в Останкино вас не видел!

— Послушайте! Это решение суда. И тут — моё рабочее место!

— Я вам говорил — со мной не связывайтесь?! Со мной — мной! мной! Я! — воевать?! Говорил — мало не покажется?!

— Это что — угрозы?..

— Я сказал!

Такой разговор произошёл у моего коллеги Олега Пташкина с гендиректором ТТЦ Михаилом Шубиным в кабинете последнего через два месяца после нашей акции в Телецентре.

18 мая 2009 года Останкинский районный суд удовлетворил иск Олега к ОАО «Первый канал» — восстановил его на работе в ранее занимаемой должности. Более того, признал трудовой договор заключенным на неопределенный срок. А также взыскал с телекомпании в пользу коллеги символическую компенсацию морального вреда — 5000 рублей.

Дело Олега было очень простое: для Влада Симонова и Олега Бабича — лёгкая прогулка. При непредвзятом судействе. Даже под председательством Екатерины Михайловны Дорохиной [169]. Да и представитель Первого канала Радоминова Наталья (заместитель руководителя юридической службы ОАО «Первый канал») признала в суде, что при увольнении было допущено нарушение трудового законодательства. И лишь протестовала, чтобы договор признавали бессрочным, ссылаясь на «Перечень профессий и должностей творческих работников» — мол, Олег просто обычный редактор, мол, в названии его должности «… приставка «шеф» определяет положение в иерархии » [170].

А, может, московская судебная машина таким решением надавила на зазнавшегося Константина Эрнста. А тот, уловив сигнал, быстренько побежал к председателю Мосгорсуда Ольге Егоровой на поклон, челом бить — организовал последней пиар-компанию: масса интервью с главным московским судьёй в эфире «Первого канала», а теперь ещё и целый телевизионный цикл «Московское дело» (первая серия была полностью посвящена великому прошлому Ольги Александровны). А, может, главу Первого канала ещё кто-то таким кнутом дрессировал и воспитывал — нельзя, дескать, отбиваться от коллектива. А тот понял. Быстренько сделал правильный вывод.

Нет, это не бред. Я не параноик. Дело-то у Олега было очень простое. Очень! Но 23 июня Мосгорсуд отменил решение суда первой инстанции. Тоже — «тройка». Председательствующая та же — Жбанова Татьяна Ивановна. И ещё две: одна тоже «моя» — Кирова Татьяна Владимировна и Фомина Марина Валерьевна…

Почему?

Потому что « решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права ».

Хорошо. Никто не спорит — судья должен шевелить мозгами во время процесса и при принятии решения. Но тут другое…

По мнению «тройки» — не проблема, что в Перечне нет должности шеф-редактор. Плохо, мол, что суд первой инстанции «исходил из того, что Перечень является исчерпывающим, и не подлежит расширенному толкованию». Профессия шеф-редактор — творческая? Творческая! Значит — работодатель может заключать срочный трудовой договор.