Иосиф Пилюшин - У стен Ленинграда

Круглов подал рукой знак; мы быстро переползли через насыпь и спустились в неглубокую траншею.

- Ждем здесь возвращения пулеметчика, - шепнул командир роты. - А вам, товарищ Романов, придется потолковать с ним. Надо добыть пропуск.

Мы рассредоточились в траншее вправо и влево, укрылись за поворотами.

В глубине вражеской обороны ничего не было видно, только темная грива леса вырисовывалась на фоне неба. Где-то совсем недалеко работал приглушенный мотор. По-видимому, поблизости находились немецкие танки или бронетранспортеры.

Мы нетерпеливо ждали возвращения пулеметчика.

Наконец послышались шаги. Мы с Романовым стояли за выступом траншеи, в двух метрах от пулемета, и ждали, когда немец подойдет поближе, но он, как назло, не спешил. Мы видели, как пулеметчик остановился, посмотрел по сторонам, неторопливо снял с шеи автомат и, опершись локтями о бруствер, застрочил в нашу сторону. Во мне кипела злоба, так и хотелось пристукнуть фашиста, но нужно было взять его живым. Немец выпустил всю обойму, поставил новую, снова повесил автомат на шею, достал из кармана сигарету, закурил. Вспышка зажигалки выхватила из темноты усатое лицо фашиста. Он глубоко засунул кулачищи в карманы брюк и зашагал в нашу сторону. Мы притаились. Метрах в двадцати от нас он вдруг остановился и закинул кверху голову, посмотрел на взлетевшую в небо ракету. При ее свете он что-то заметил в нашей траншее и решительно направился к пулемету. Дойдя до поворота, он наткнулся на дуло автомата, выронил изо рта сигарету, мигом поднял руки.

Романов спросил:

- Пароле?

- "Кугель"{1}, - не сразу ответил немец, пытаясь опустить руки на свой автомат.

Круглов отобрал у него оружие и сказал Романову:

- Уточни пароль, предупреди: если соврет - убьем. Романов толкнул немца в сторону от пулемета и погрозил ему кулаком:

- Предупреждаю, если неправильно скажете пароль, будете убиты.

Солдат настолько был напуган, что не мог выговорить ни слова, но, когда он почувствовал у своей груди кинжал, заговорил дрожащим голосом:

- Клянусь жизнью, наш пароль - "Кугель"...

- Где штаб вашего полка?

- Не знаю.

- А батальона?

- Не знаю...

- Где командир роты?

- Здесь, за третьим поворотом.

- А это что за шум?

- Танки...

После короткого допроса пулеметчик в сопровождении двух красноармейцев был отправлен в нашу траншею.

- Если немец говорил правду, - шепотом сказал Круглов, - то кое-что сделаем. Ну а если наврал, тогда будет трудно. Пароль все-таки уточним.

Двинулись к опушке леса. Впереди шли Романов и Ульянов. Метров через пятьдесят встретили в траншее другого немца с ручным пулеметом.

Романов крикнул:

- Хальт!{2}

- Думмер Керль{3}, - буркнул в ответ немец.

- Пароле? - спросил Романов.

- "Кугель"!

Романов опустил дуло автомата. Немец подошел к нам и спросил:

- Куда идете?

- Мы разведчики, собираемся к русским в гости. Что-то они уцепились за свою речушку...

В знак приветствия немец приложил руку к каске:

- Желаю удачи, - и неторопливо прошел мимо Романова. Но, когда поравнялся с Ульяновым, внезапно рухнул на дно траншеи. Это Ульянов сунул ему нож в бок.

За третьим поворотом траншеи мы обнаружили землянку, откуда доносились разговор и смех. Здесь, по-видимому, и находился командир роты. Немецкий пулеметчик сказал правду.

Прошли еще метров сто пятьдесят - натолкнулись на второй станковый пулемет. Возле него, прислонясь спиной к стенке траншеи, дремал пулеметчик. Я успел заметить, как Романов взмахнул рукой. Немец и крикнуть не успел. Романов закрыл ему рот и вторым ударом убил его.

У опушки леса траншея под прямым углом уходила в сторону. Не выходя из нее, стали наблюдать. В мелком кустарнике - танк. Возле него - часовой. Пройти в глубь леса незамеченными невозможно. Выход один: убрать часового.

Эту задачу Круглов возложил на Романова. Он должен был первым подойти к часовому, а мы с Ульяновым следовать за ним на некотором расстоянии, будто его связные. Немец даже не окликнул нас, он тихонько насвистывал свою песенку. Подойдя к нему, Романов попросил прикурить. Часовой поспешно достал из кармана коробку спичек и угодливо дал ее Романову.

- Вы не скажете, господин офицер, который час? - спросил он.

Романов посмотрел на светящийся циферблат своих часов:

- Час сорок пять минут.

Закурив, Петр протянул спички часовому и в тот момент, когда правая рука немца потянулась к коробке, с силой ударил его в висок рукояткой пистолета. Часовой повалился на землю, вместе с ним упал и Романов. Он закрыл лицо немца своей грудью и одновременно удержал его руку в кармане брюк. Мы с Ульяновым помогли Романову унести немца в лес, где нас ждали остальные товарищи. Прислушались... Все спокойно. В трехстах метрах обнаружили второй танк. На фоне ночного неба смутно вырисовывалась башня с длинным стволом. Экипаж не спал. Передний люк был открыт, внутри танка горела лампочка: танкисты играли в карты. Часовой у люка смотрел на играющих.

Мы осторожно прошли по опушке леса, насчитав восемь машин. Круглов приказал старшине Кудрявцеву с двумя саперами залечь невдалеке от танков и наблюдать за ними, а сам занес на карту место стоянки и повел нас к грунтовой дороге, проходившей через лес в сторону Кингисеппа.

Когда мы приблизились к дороге, послышались звуки губной гармоники. Прошли еще немного - обнаружили легковую машину. Ее дверцы были открыты, кто-то, сидя на подножке, наигрывал на гармонике незатейливую песенку. Рядом стоял, видимо, часовой. На шее у него болтался автомат, носком ботинка он ковырял дорожный песок и подсвистывал гармонике.

Укрывшись за деревьями, мы несколько минут наблюдали за немцами. Было ясно: где-то здесь находится их начальство, а его-то мы и ищем.

Вдруг слева от нас послышался скрип, и в ночной мгле вспыхнул сноп яркого света.

Через широко раскрытую дверь землянки двое немцев тащили еле державшегося на ногах человека. Вслед за ними вышли еще два гитлеровца. О чем-то переговорив между собой, эти двое вернулись в землянку и плотно закрыли за собой дверь. В темноте мы потеряли из виду остальных. Спустя некоторое время по звуку шагов определили, что они идут к легковой машине. Вскоре на обочине дороги увидели их силуэты.

Человек, которого тащили фашисты, вдруг твердо встал на ноги, с силой отбросил державших его немцев, но устоять не мог.

Упав на землю, он стал отбиваться руками и ногами от навалившихся на него конвоиров.

- Убивайте, гады, я вам ничего не скажу, - донеслись до нас слова на русском языке. - За мою смерть вам отомстят товарищи!

Один из немцев ударил его чем-то по голове. На помощь конвоирам подбежали находившиеся возле машины шофер и солдат, вчетвером они бросили русского в автомобиль.