Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)

Друзья устроили ему радостную встречу.

- Товарищ капитан! - обратился к Литаврину техник и хитро прищурился. - Недооформлен истребитель.

- Дооформляй! - понял его Сергей. - Только когда будешь рисовать звезды, оставь побольше свободного места...

- Понял! Все будет в лучшем виде, - заверил техник.

Наступил период временного затишья. Враг был отброшен от южных окраин Ленинграда. Линия фронта отодвинулась к Эстонии, туда же перебазировались и истребительные авиаполки. А полк Литаврина охранял воздушные подступы к Ленинграду. Фашисты особой активности не проявляли. Лишь изредка на больших высотах над Ленинградом появлялись одиночные самолеты-разведчики. Летчики-гвардейцы получили передышку, которая закончилась в июне 1944 года. В это время войска Ленинградского фронта перешли в наступление на Карельском перешейке.

Большие группы наших бомбардировщиков наносили мощные удары по долговременной обороне врага.

Их сопровождение на время стало "профессией" Сергея Литаврина. Правда, к этому времени фашистская авиация уже не господствовала в воздухе. И финские истребители "брустеры" не решались атаковать наши группы, когда они шли в строю и выходили на цель. Разве что лишь при солидном численном превосходстве. Но это бывало редко. "Брустеры" нападали на одиночные самолеты в тот момент, когда те выходили из атаки и еще не успевали занять свое место в строю. Вот здесь и надо было зорко следить, чтобы не прорвались "брустеры".

Сергей неплохо овладевал новой "профессией".

18 июня Литаврин повел свою эскадрилью на сопровождение группы из двадцати семи пикирующих бомбардировщиков Пе-2, которые бомбили вражеские войска в районе Хиитола.

Пикировщики успешно справились с заданием. Оборонительные укрепления противника были перемешаны с землей. Над позициями стлался густой черный дым.

А когда "петляковы" легли на обратный курс, их пытались атаковать 16 "брустеров". Литаврии был начеку. Он быстро разделил эскадрилью на группы, коротко объяснил план действий, а сам стал набирать высоту, чтобы удобнее руководить боем.

Первой в атаку пошла шестерка "брустеров". Она пыталась прорваться к девятке пикировщиков. Путь ей преградили младшие лейтенанты Кротов и Снисаренко. Гвардейцы, действуя дерзко и стремительно, сразу сбили по одному "брустеру".

- Молодцы! - похвалил по радио своих питомцев Литаврин.

И с удовлетворением подумал: "Оперились птенцы, бьют врага по всем правилам современного воздушного боя".

Но вражеские пилоты, хотя и были обескуражены неудачей, не унимались. Они пробовали возобновить атаку и ударить сзади по пикировщикам. Литаврин хотел предупредить Кротова и Снисаренко, но ведомые сами вовремя разгадали замысел врага. Гвардейцы обрушили на фашистские истребители шквал пушечно-пулеметного огня. Спасаясь от него, ведущий атакующей четверки отвернул в сторону. Но Кротов, совершив молниеносный маневр, зашел ему в хвост: от меткой пушечно-пулеметной очереди "брустер" закувыркался и вошел в штопор.

Оставшись без ведущего, пара вражеских истребителей поспешила прекратить атаки и покинула поле боя. А один продолжал атаки. Он пытался с переворота ударить по Пе-2, замыкающему строй. Этот маневр не ускользнул от внимания Литаврина.

- Атакуйте этого ловкача! - приказал он младшему лейтенанту Мезину.

Судьба "брустера" была решена в считанные секунды. Мезин дал длинную очередь и поджег самолет.

Восемь вражеских истребителей - половина группы - навалились на вторую десятку пикировщиков. Атаковали попарно: сверху и снизу. Видимо, рассчитывали растянуть наше прикрытие и прорваться к бомбардировщикам.

Но гвардейцы бдительно следили за врагом. Одну за другой отбили они все атаки. А капитан Малышев и младший лейтенант Архипов сбили по одному "брустеру".

Третью девятку пикировщиков надежно охраняли капитан Сергей Деменков со своим ведомым.

Все наши бомбардировщики благополучно возвратились на аэродром, а враг потерял пять истребителей.

Закончились бои на Карельском перешейке. Техник нарисовал на борту самолета Литаврина девятнадцатую звездочку.

- Эта, наверное, последняя, - сказал летчик.

Хотя война еще не закончилась, но для Сергея и его друзей наступили мирные дни. Враг над Ленинградом больше не появлялся.

За годы войны Сергей Литаврин совершил 462 боевых вылета, участвовал в 90 воздушных боях, сбил 19 вражеских самолетов лично и 5 - в группе, уничтожил 2 аэростата наблюдения.

После окончания Великой Отечественной войны Литаврин, занимая ряд командных должностей, продолжал службу в Военно-Воздушных Силах.

Полковник С. Г. Литаврин трагически погиб в 1959 году.

Память об отважном летчике-истребителе свято хранят и в Ленинграде городе, который он мужественно защищал в годы войны, и в липецком селе Двуречки, и в самом Липецке, где прошли его детство и юношеские годы. Именем героя названа одна из улиц Липецка. В средней школе No 5 на улице Зегеля установлена мемориальная доска, на которой имя Литаврина указано вместе с другими питомцами школы, совершившими в годы войны героические подвиги.

А в селе Двуречки на мемориальной доске фамилия Литаврина написана рядом с фамилиями земляков - командира первой ракетной батареи капитана И. А. Флерова и других героев Великой Отечественной войны.

Л. Волков

Его называли везучим

Он живет теперь в Ленинграде на Московском проспекте, недалеко от парка, названного именем той Победы, в которую он, рядовой труженик войны, внес свою скромную лепту. Владимир Васильевич Титович недавно ушел на заслуженный отдых. Но попробуйте его застать дома, и вас наверняка постигнет неудача. Вот и наша встреча состоялась не вдруг. То у него дела с пионерами, то выступление перед молодежью, уходящей в армию, то он участвует в работе совета ветеранов. Вот уж поистине справедливо говорится, что герои не уходят в запас.

У Титовича хорошая память на людей. Когда-то мы, правда недолго, служили вместе, и он принял меня как старого знакомого. Поэтому, наверное, наша беседа сразу пошла непринужденно и живо. Правда, Владимир Васильевич, как всегда, снова куда-то спешил, и я должен был уложиться в отведенный мне жесткий лимит времени.

Мы сидели за столом, просматривали газетные вырезки, листали объемистые альбомы с фронтовыми фотографиями. Владимир Васильевич по фамилиям и именам называл своих командиров, товарищей, вспоминал, с кем из них и когда довелось ему сражаться бок о бок в жарком небе войны. Я снова отметил про себя, что у него цепкая память.

Впрочем, такие события, конечно, остаются с человеком на всю жизнь, над ними не властно время. Разве можно забыть то, о чем поведал мне за время короткой беседы бывший военный летчик, ветеран Великой Отечественной.