Пьер Декс - Клеопатра

«Потин, управлявший всеми делами, собрал совет самых влиятельных людей (их влияние зависело исключительно от его произвола) и велел каждому высказать свое мнение. Возмутительно было, что о Помпее Магне совет держали евнух Потин, хиосец Теодот — нанятый за плату учитель риторики, и египтянин Ахилла. Эти советники были самыми главными среди спальников и воспитателей царя. И решения такого-то совета должен был ожидать, стоя на якоре в открытом море вдали от берега, Помпей, который считал ниже своего достоинства быть обязанным своим спасением Цезарю!

Советники разошлись во мнениях: одни предлагали отправить Помпея восвояси, другие же — пригласить и принять. Теодот, однако, желая показать свою проницательность и красноречие, высказал мысль, что оба предложения представляют опасность: ведь, приняв Помпея, сказал он, мы сделаем Цезаря врагом, а Помпея своим владыкой; в случае же отказа Помпей, конечно, поставит нам в вину свое изгнание, а Цезарь — необходимость преследовать Помпея. Поэтому наилучшим выходом из положения было бы пригласить Помпея и затем убить его. В самом деле, этим мы окажем и Цезарю великую услугу, и Помпея нам уже не придется опасаться. «Мертвец не кусается», — с улыбкой закончил он.

Советники одобрили этот коварный замысел, возложив осуществление его на Ахиллу [5] Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. II. С. 388–389. Пер. Г. Стратановского. . Тот прихватил с собой Луция Септимия, который служил некогда у Помпея, а затем был трибуном в легионах Габиния в Александрии, центуриона Сальвия и еще несколько их человек. Они сели в лодку и направились к галере.

Потин уже не стеснялся. Вблизи побережья стали маневрировать египетские военные корабли, и на отмели появились пехотинцы. Пожелай Помпей спастись бегством, ему было бы не уйти без боя.

Ахилла приблизился к галере и извинился за скромный прием. «Воды здесь мелкие, — сказал он, — и потому мы вынуждены принять императора без надлежащей пышности». Корнелия, жена Помпея, тревожилась за мужа, но он запретил ей себя провожать. Предшествуемый двумя центурионами, вольноотпущенником Филиппом и рабом, Помпей сошел в лодку. Когда Ахилла подал ему руку, он обернулся к Корнелии и сыну Сексту и произнес два стиха из Софокла:

Когда к тирану в дом войдет свободный муж,

Он в тот же самый миг становится рабом [6] Два стиха из («сохранившейся драмы Софокла. Пер. М. Грабарь-Паесек. .

После чего лодка удалилась.

Вот как описывает эту сцену и этот пейзаж знаток античности Артур Вейгол, генеральный инспектор по памятникам древности в Египте в межвоенный период: «Молчание царило в лодке, пока она двигалась по мутному морю. Это происходило в пору нильских разливов, и главное течение Нила окрашивало лимонно-желтым цветом голубые воды Средиземного моря. Влажный зной египетского лета и пустынность лишенного красок побережья вблизи понурого городка внушали безотрадное чувство».

Узнав Септимия, Помпей решился прервать молчание. Он сказал: «Если я не ошибаюсь, то узнаю моего старого соратника» [7] Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. П. С. 389. Пер. Г. Стратановского. . Центурион ограничился тем, что кивнул в ответ. Тогда Помпей отошел и сел на носу, чтоб просмотреть текст приветствия, которое подготовил для своего «любимца» Птолемея.

В тот момент, когда лодка скользнуло по песку, он, желая подняться, оперся на руку Филиппа. Тогда Септимий ударил его сзади мечом, и Помпей, как это делали римские патриции в подобных случаях, закрыл лицо тогой и отдался во власть убийц.

Корнелия и Секст наблюдали издалека за этим зрелищем. Их галера вышла в море и вскоре была вне досягаемости.

Ахилла с головой Помпея отправился в лагерь царя, а вольноотпущенник Филипп с помощью како-го-то римлянина, жившего в Египте, приготовил из обломков судов костер и сжег тело.

Когда четыре дня спустя Цезарь прибыл в Александрию, Теодот вручил ему, как мы об этом уже упоминали, свои кровавые подарки. Цезарь взял перстень, расплакался и тут же отдал приказ сойти на берег: он спустился, предшествуемый ликторами, как это делают консулы, вступая на принадлежащую Риму землю.

План Теодота оказался правильным лишь в одном отношении. Цезарь не выказал досады в связи с тем, что ему не пришлось пролить кровь соперника. Теодота не тронули в первый момент, и если ему суждено было подвергнуться казни, то это совершилось позднее, уже после убийства Цезаря, и по приказу одного из его убийц. Что же касается советников Птолемея, то они вели себя так, точно хотели способствовать Цезарю оккупировать Египет и дать ему возможность вмешаться во внутренние дела государства. Завещание Авлета предусматривало, что Птолемей должен царствовать с Клеопатрой. Но кто иной, кроме Помпея, мог проследить за исполнением этого акта?

Внезапно Клеопатра, соправительница Египта, не замешанная в убийстве Помпея, стала человеком, заслуживающим доверия: даже помогая когда-то Помпею и его соратникам, она помогала в конце концов римлянам. Узнав о том, как повел себя Цезарь, Клеопатра тотчас вступила в состязание со своими соперниками. Таково уж было основное направление ее политики: подстроиться под того, кто был хозяином в Риме. К тому же Цезарь слыл поклонником прекрасного пола. Приняв его сторону, Клеопатра, ничем не рискуя, могла набрать очки в борьбе с братом и его советниками, которые только что так серьезно себя скомпрометировали. Мы слишком хорошо знаем решительность и смелость юной царицы, ее нетерпение захватить престол, чтоб удивляться тому, что вскоре между нею и Цезарем завязались некие отношения, хотя их и разделяла армия Птолемея и враждебно настроенная к царице Александрия.

Впрочем, Цезарь тоже нуждался в поддержке. Он чувствовал всю зыбкость своего положения и уже запросил в Сирии подкреплений.

Первым, однако, прибыл в Александрию Птолемей.

Столица Египта встретила Цезаря смутами. Множество римлян, бежавших по разным причинам с родины, следили с неодобрением, как консул хозяйничает в Александрии, словно в захваченном городе. Тут сказался и дух независимости, и антиримские настроения. Подтверждалось одно: и Авлет, и Клеопатра зашли чересчур далеко в своих уступках Риму и сделали много лишнего, видя, что Рим не спешит высказаться в их пользу.

Цезарь, кстати, не занял всю территорию города. Он взял с собой слишком мало войска: как раз то количество солдат, которое, как он считал, было необходимо, чтобы добить Помпея, — четыре тысячи ветеранов, и небольшой флот. Египетская армия под командованием Ахиллы имела пятикратное преимущество, в ее составе было много закаленных в битвах легионеров, не желавших попасть в зависимость от Цезаря, который держал железную дисциплину в своих войсках. Не было к тому же уверенности, что тылы у Цезаря обеспечены и его положение в Риме упрочилось.