Жорес Медведев - Из воспоминаний

Правозащитная деятельность и инакомыслие в современной России сопряжены с многими трудностями, но не с опасностью государственных репрессий. Правозащитникам и диссидентам не грозят тюрьма или психиатрическая больница, исправительный лагерь или высылка за границу. Новые независимые гражданские инициативы диссидентов не замечают ни власти, ни оппозиционные политические партии. Так, например, группа диссидентов 60-х годов, возглавляемая Людмилой Алексеевой и Львом Пономаревым при участии Комитета солдатских матерей России (Мария Кирбасова), Конфедерации труда России (Виктор Некрасов) и Движения против насилия (Сергей Сорокин), решила недавно положить начало новому гражданскому движению. «Все мы видим, – говорится в Заявлении оргкомитета нового движения, – что в стране закрепляется полицейско-олигархический режим. Не только общественное богатство распределено самым несправедливым образом, но права человека, политические свободы постоянно ущемляются. Свобода слова сегодня гораздо более ограничена, чем в 1990–1992 годах». «Мы не партия и не поддерживаем специально ни одну из партий. Мы не ставим перед собой никаких политических целей. Наше движение будет отстаивать ценности, необходимые любому человеку: защиту от произвола, свободу слова, соблюдение человеческого достоинства». [84]

Несомненно, эта инициатива заслуживает внимания и поддержки. Но ни одна из крупных газет не опубликовала материалов нового движения. Не обратили на него внимания и западные средства массовой информации. Во всяком случае, не больше внимания, чем на создание движения в защиту СССР или общества защиты Мавзолея Ленина. Государство сегодня не преследует граждан за их политические убеждения или эстетические пристрастия. Но оно и не защищает граждан ни от посягательств чиновников, ни от посягательств преступного мира. Оно не заботится ни о бедных, ни о беженцах, оно мало думает о голодных и раздетых, о безработных и о работающих, но не получающих заработную плату. Даже предприниматели и банкиры создают сегодня структуры, которые должны обеспечить их личную и общую безопасность. Необходимо и сегодня бороться за создание подлинно демократического общества в нашей стране. Опыт движения диссидентов 60-х годов может в этом помочь, но он, конечно, недостаточен. Здесь нужны новые формы, новые решения и новые программы, а также сочетание политической и внеполитической деятельности.

Некоторые из знакомых давно спрашивали меня, не намерен ли я написать автобиографию. Но у меня не было такого желания. Всю жизнь я учился и учил других, читал или писал книги. Что здесь интересного?

Недавно я стал склоняться к мысли, что нужно и мне написать что-либо о своей жизни. Ибо я постоянно встречаю в книгах и статьях, опубликованных на Западе, самые невероятные сведения о себе. Не менее странные слухи распространяются обо мне и в нашей стране.

Еще в 1972 году в одной из американских рецензий на книгу «К суду истории» было сказано, что появление этой книги связано с тем, что автор имеет большое влияние в аппарате ЦК КПСС и пользуется поддержкой двух или трех членов Политбюро. Жаль, что рецензент не указал, какие именно члены Политбюро меня поддерживают. Ибо за написание этой книги (тогда еще не изданной) меня исключили в 1969 году из партии. При этом мне было строго указано, что моя рукопись не имеет ничего общего с линией партии, и что ее (рукопись, а не «линию») не может поддержать ни один член КПСС. Может быть, в Политбюро прочли эту книгу уже в английском переводе?

Несколько дней назад мне позвонил один из знакомых.

– С вами ничего не случилось, Рой Александрович?

– Пока ничего. А в чем дело?

– Я сейчас приеду.

Оказывается, в его окружении распространился слух, что я не только арестован, но успел публично отречься от всех своих книг и статей.

Недавно я получил из Франции несколько экземпляров своей новой книги «Октябрьская революция. Факты и размышления».

В краткой справке об авторе на последней странице обложки я с удивлением прочел, что в наказание за свою деятельность диссидента-марксиста я был помещен на два года в психиатрическую больницу. Здесь же можно прочесть, что первую большую книгу «Сталинизм» («К суду истории») я написал, используя какие-то тайные кремлевские архивы. Между тем, меня никогда не помещали ни в тюрьму, ни в психиатрическую клинику. Я также не пользовался никакими государственными архивами, о чем пишу в предисловии к книге о сталинизме.

Эту версию, однако, подхватил и даже развил известный деятель из так называемой «второй» эмиграции Абдурахман Авторханов. 14 декабря 1978 года в парижской газете «Русская мысль» он опубликовал большую статью, целиком посвященную моей скромной персоне.

«Пользуясь архивом КГБ, – заявляет Авторханов, – Медведев написал “К суду истории”, в которой обилие бесспорных фактов расправы Сталина с партией как бы замаскировало истинную цель сочинения: показать гуманизм Ленина и величие ленинской партии, против которых якобы пошел Сталин. Иностранцы, сократив рукопись на две трети за счет ленинской тарабарщины Медведева, издали книгу. Получилась интересная хроника сталинских преступлений, а сам факт, что автор – коммунист из Москвы – создал книге дополнительную рекламу. Хотя истинный замысел сочинения был таким образом сорван из-за коммерческих соображений издателей, но зато родился известный “диссидент”, от имени которого партийно-полицейские фальсификаторы истории КПСС начали дезинформировать не только научную общественность Запада, но и западные правительства…»

Все это, конечно, характерная для Авторханова заведомая ложь. В эмигрантской печати в 1972–1973 годах подробно рассказывалось, как создавалась и переводилась книга «К суду истории». Из этих публикаций и из предисловия профессоров Д. Журавского и Г. Хаупта к английскому и французскому изданиям ясно видно, что моя книга вышла в свет почти без изменений. Что касается второго дополненного издания на русском языке (1974 г.), то в нем полностью сохранен весь авторский текст.

Впрочем, если верить такому старейшему политику и историку, как Борис Суварин, книга «К суду истории» лишь выиграла от того, что западные издатели сохранили в ней все рассуждения о «ленинском гуманизме». Суварин писал в своей рецензии в той же газете «Русская мысль»:

«Рой Медведев объявляет себя ортодоксальным марксистом-ленинцем, он постоянно говорит о своей приверженности к марксизму-ленинизму и вместе с тем обращается к воображаемому суду Истории с самым страшным обвинительным актом против Сталина и его клики. Конечно, его идеологическая позиция придает еще больший вес его работе и собранным в ней свидетельствам… в общем Медведев придерживается языка партии, он верен тезисам партии…, но об его идеологической позиции часто забываешь; настолько важна и значительна его помощь в понимании (сталинского) режима… Его стараниями создана чудовищная документация, он опирался в данном случае на свои моральные принципы, которых не прощает ему нынешняя власть и за которые мы, наоборот, воздадим ему хвалу. Марксистско-ленинские проповеди Медведева абсолютно не интересуют нынешних руководителей КПСС, этого у них хватает. Но с чем они примириться не могут, это с невероятным некрологическим досье, которое их сопровождает… Тут можно было бы продолжить спор до бесконечности. Но лучше перейти к работе Медведева, поистине достойной высшей похвалы, к страшному мартирологу, который он составил для подлинной истории сталинско-советского режима. Это документальное досье затмевает все рассуждения книги; без риска ошибиться, можно сказать, что оно составит эпоху». [85] И все это досье, если верить Авторханову составлялось в архивах КГБ!