Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

А вот здесь как раз нет ничего особенного и странного.

На нас напали внезапно. Это бывает, даже если нападения ждут. Более того, это бывает даже тогда, когда война уже давно идет. Внезапное нападение – это когда напали не в тот момент, когда ожидали, или не так, как ожидали. Наше руководство ожидало польского сценария, когда устраивается провокация, предъявляются претензии и затем наносится удар. По нам просто ударили сразу.

На нас напали большими силами. Как бы ни изворачивался Солонин, но у немцев вместе с союзниками было более 5 млн человек против наших 2,68 млн. И именно эти силы столкнулись в первые дни войны в составе организованных соединений.

На нас напал более опытный противник. Немцы, имеющие лучшую в то время армию в мире, уже два года воевали и успели разгромить несколько европейских армий. Большая часть немецких частей и соединений имела реальный боевой опыт. У нас этого не было. Более того, наши резервисты в большинстве своем не проходили срочной службы и не являлись нормально подготовленными. Так что немцы превосходили нас по опыту и подготовке как рядового, так и офицерского и генеральского состава. И это естественно после двух лет войны и более раннего введения в Германии всеобщей воинской повинности.

На нас напал более технически оснащенный противник, имеющий больший процент новейших образцов вооружения и техники и уже освоивший эти образцы.

Это к тому, почему немцы выиграли приграничные сражения. Они были сильнее и опытнее и максимально использовали эти преимущества, ибо тоже не дураки.

Теперь о том, почему мы потеряли столько людей пленными и столько техники брошенной и доставшейся врагу. Виной тому стратегия блицкрига. Солонин «забыл» своим читателям объяснить, что такое «блицкриг». Ну может, и сам не знал. Блицкриг – это не просто «молниеносная война», это стратегия, направленная на то, чтобы не дать противнику использовать свой военный потенциал.И если блицкриг развивается успешно, то использовать таковой противнику не получается. Для осуществления блицкрига обязательно захватывается господство в воздухе, и немцы его захватили. Одновременно наносятся удары для прорыва фронта. Наносятся, что характерно, пехотными дивизиями при поддержке тяжелой артиллерии. Затем в прорывы вводятся танковые и моторизованные части для развития успеха.

Внимание! И вот здесь начинаются основные отличия блицкрига от обычной наступательной операции.

В обычной наступательной операции удары наносятся в первую очередь с целью разгрома войск противника. То есть если брать группу армий «Центр», то для нее при обычной операции главными были бы удары на окружение в район Белостока. То есть окружаем часть войск противника и уничтожаем их. Как мы немцев под Сталинградом. Но это не блицкриг.

Немцы, конечно, нанесли удары на окружение войск у границы, но главные удары мобильными соединениями (главное оружие блицкрига) они нанесли в оперативную и стратегическую глубину, на Минск (более 300 км от границы). Это и есть блицкриг. Удары наносятся по штабам, узлам коммуникаций, глубоким тылам. Цель таких ударов вызвать дезорганизацию управления, нарушить взаимодействие родов войск, отсечь главные силы противника от их стратегических тылов. Что и есть «не дать противнику использовать свой военный потенциал».И если мы не использовали по полной свой потенциал, то это, несмотря на все рассуждения Солонина, означает только то, что немцы благодаря опыту и превосходству в силах осуществляли свою стратегию блицкрига. Не больше, но и не меньше.

При правильно проводящемся блицкриге авиация парализует действия противника и бьет по его коммуникациям и командной инфраструктуре, мобильные войска громят тылы противника и захватывают аэродромы и транспортные узлы. Ну а пехота зачищает территорию и принимает пленных, при необходимости ведя бои с сохранившими боеспособность частями противника. Если танки регулярно сражаются с танками, а самолеты – с самолетами, то это означает, что блицкриг уже провалился и выродился в обычную наступательную операцию. Поэтому вызывает недоумение возмущение Солонина тем, что наши мехкорпуса сражались не сильно успешно с пехотными дивизиями и не громили немецкие танковые группы. В конце концов инициатива была у немцев, и они решали, как проводить собственное наступление.

Для успеха блицкрига есть два обязательных условия. Первое – господство в воздухе, и немцы его получили, используя как внезапность нападения, так и превосходство в качестве самолетов (более современный парк) и пилотов (одна битва за Британию чего стоит в плане опыта). Второе условие – большая, чем у противника, подвижность мобильных соединений. И это условие немцы выполнили. Танки, грузовики, тягачи Вермахта создавались под требование поддерживать маршевую скорость 42 км/час (реально – 25–30 км/час). Зато любимые Солониным сельскохозяйственные трактора ограничивали маршевую скорость наших могучих мехкорпусов 6 км/час. Но даже при полном переоснащении на тягачи маршевая скорость составила бы не более 15–20 км/час. А не имея хотя бы равенства в маршевых скоростях, невозможно парировать действия мобильных группировок противника, даже без учета господства этого противника в воздухе. Просто скорости реакции не хватит.

Какие есть видимые результаты проводимого блицкрига? Да как раз те, что вызывают удивление Солонина. Это и потерявшие управление войска, которые чаще всего сдаются в плен. Это и боеприпасы и горюче-смазочные материалы, не дошедшие до частей и доставшиеся врагу, и техника, не получившая этих боеприпасов и горюче-смазочных материалов и тоже доставшаяся врагу. Это и растерянность командного состава, не знающего, что происходит на самом деле, и не имеющего связи с частями. Так было во Франции в 1940-м и Польше в 1939-м, так было в Маньчжурии в 1945-м, так было у нас летом 1941-го, так было и у немцев во время Воронежско-Харьковской операции или освобождения Левобережной Украины. Ни одна армия от этого не застрахована, в том числе и немецкая.

Солонин в своих книгах утверждает: «Я считаю, что в самой краткой формулировке ответ на вопрос о причине поражения может быть сведен к трем словам: АРМИЯ НЕ ВОЕВАЛА».

При этом, что бы ни писал Марк Семенович, мы сумели сделать то, что не получилось ни у французов, ни у поляков. Мы сбили немцев с блицкрига на обычную наступательную операцию уже к Смоленскому сражению. И наши войска не разбегались, а сражались мужественно и стойко не с 1942 года, как пишет Солонин, а с первых дней войны. Это и оборона Киева, и мужественное сопротивление 16-й армии под Смоленском почти в полном окружении, и успешно проведенное без общего превосходства в силах и почти без танков контрнаступление под Ельней. Это и битва под Москвой, где была разбита и отброшена группа армий «Центр».