Марк Поповский - Судьба доктора Хавкина

Личная симпатия приезжих медиков к своему земляку не помешала им, однако, поначалу очень сдержанно отнестись к противочумной вакцине, которую они между собой называли «лимфой Хавкина». В письме, направленном в Россию 30 апреля 1897 года, Заболотный, касаясь прививок хавкинской вакциной, писал: «Английские врачи все еще относятся к этому способу сдержанно». Но месяц спустя развернулись события, которые заставили приезжих (и не только приезжих) совсем по-иному оценить научную и практическую деятельность Владимира Хавкина.

В конце февраля в Бомбее стало известно, что чума занесена в Даман — маленькую, состоящую из трех деревень португальскую колонию, со всех сторон окруженную английской территорией. В Дамане произошло то же, что и повсюду при появлении чумы. Из 10 тысяч жителей разбежалось более двух. Тогда португальские войска окружили деревни, а английские части, последовав их примеру, оцепили Даман вторым кольцом. Всякое движение через две цепи войск прекратилось. Восьми тысячам окруженных осталось только терпеливо ждать своей участи.

В осажденное чумное гнездо Хавкин послал двух наиболее надежных учеников с запасом «лимфы». Прививки продолжались два месяца. Врачи вели самый строгий учет привитых, непривитых, заболевших и умерших (умерших считала губернаторская стража, поставленная на кладбище). И вот в конце мая 1897 года в бомбейских газетах появились поражающие цифры. Из 6 тысяч человек, отказавшихся от вакцины, умерли 1482, а из 2200 привитых только 36, то есть чуть больше, чем полтора процента. «Смертность среди непривитых в пятнадцать раз больше, чем среди тех, кто согласился вакцинироваться, — записал в своем отчете русский врач Вигура. — Числа достаточно велики, чтобы исключить случайность».

В июле произошел новый взрыв чумы, теперь в глубине Индостанского полуострова. Эпидемия поразила небольшое местечко Ланаули. В жаркую летнюю пору по бездорожью Хавкин с доктором Левиным добрались до этого поселка, затерявшегося высоко в горах Декана. И снова поголовный осмотр, добровольная вакцинация. Хавкин целыми днями ходил по домам со своей сумкой, осматривал, уговаривал, прививал… «Я, к сожалению, не имею еще точных статистических цифр и могу говорить лишь на основании личного впечатления, — писал в своем отчете доктор Левин. — В течение трех недель от начала прививок до моего отъезда из Ланаули было привито в общей сложности 487 человек. Из коих заболело за это время всего 5 и умерло 3, тогда как из числа непривитых ежедневно заболевало не меньше 10–12 человек, из коих добрых три четверти умирало. Таким образом, мои личные впечатления, почерпнутые в Ланаули, вполне гармонируют с цифровыми данными относительно Дамана».

В Дамане и Ланаули наиболее четко проявились достоинства и недостатки «лимфы Хавкина». Препарат не спасал от заражения всех привитых, однако значительно повышал шансы получившего прививку остаться здоровым в чумном окружении. А главное — он сохранял жизнь людям. Смертность среди заболевших, но ранее вакцинированных, уменьшилась на 85–90 процентов. Русские медики не преминули сообщить в Петербург об успехах «лимфы». Предохранительное действие препарата Хавкина было очевидным особенно при сравнении его с лечебными сыворотками других бактериологов, экспериментировавших в Бомбее. Противочумные сыворотки Иерсена, Люстига и Галеотти, увы, никого не спасали.

Устные и письменные отзывы русских медиков имели серьезные последствия, сказавшиеся на судьбе «лимфы» и ее творца. В то время, когда Петербург запрашивал точную технологию вакцины, бомбейское общество настойчиво требовало замены жестокой и бесцельной «гигиенической» системы генерала Гетакра более гибкой, включающей массовые прививки в очагах эпидемии. Эта общественная волна совпала зимой 1898 года с очередной волной чумных заболеваний. «Черная смерть» опять еженедельно уносила сотни жизней. Все чаще можно было видеть в городе погребальные шествия и все чаще им преграждала путь полиция. По новому приказу правительства власти получили право останавливать похоронную процессию и требовать от родственников покойного официальный документ о причине смерти. В районе христианского кладбища, на месте кремации индийцев и у «башен молчания», где хоронят умерших огнепоклонники-парсы, то и дело возникали стычки горожан с полицией. В этой напряженной обстановке «Бомбейская газета» напечатала несколько довольно резких «Писем к редактору». Авторы писем настойчиво напоминали о вакцине Хавкина.

«Сэр, — писал 11 января один из читателей, — я, как и многие другие горожане, хочу спросить: „Все ли делается конституционными властями, чтобы прекратить чуму?“ Я вижу, что тратятся крупные суммы и проводится большая работа по созданию карантинов, запрещению приезда в Бомбей. Но так как Бомбей буквально дышит испарениями чумы, разрешите задать вопрос: „Какая нам польза от таких карантинов? Может ли кто-нибудь приехавший в Бомбей еще более усилить угрозу нашей общей безопасности?..“ И последний из моих вопросов, самый важный: „Что было сделано, чтобы покончить с чумой методом прививок доктора Хавкина?“ Ответ — ничего, или почти ничего. Между тем в настоящее время уже доказано, что система прививок является наиболее эффективной и что если бы каждый получил порцию вакцины, то чума тотчас прекратилась бы. Сделали ли власти хоть один шаг, чтобы воспользоваться этим лекарством в Пуне, в Шолапуре, Сурате и Бомбее? Предоставляю публике самой ответить на этот вопрос… Сейчас не время говорить о расходах. Лучше тратить сотни тысяч рупий на прививки, чем на никому не нужные пограничные войны.

Мне кажется, надо принять следующие меры: на каждой улице отвести барак или комнату, где специальный персонал делал бы прививки. Бедным, согласившимся на прививки, выплачивать деньги, особенно, если от этих прививок поднимается температура. Лекторы из местного населения должны читать лекции по этому вопросу, необходимо также раздавать листовки, разъясняющие полезность вакцины, а врачам ходить из дома в дом и делать прививки их обитателям.

К профессору Хавкину обращены наши взоры. Бомбей обязан выразить глубокую признательность этому джентльмену. Имя его будет вписано большими буквами в Бомбейский список почета».

Высокая оценка, которую дали прививкам иностранцы, и успех в Дамане и в Ланаули подняли авторитет Хавкина среди коренных индийцев. Долгое время упорным противником любого применения пастеровских методов в Индии оставался старейший и весьма уважаемый в Бомбее медик Бахадурджи. Но вот передо мной протокол совещания, состоявшегося в бомбейском муниципалитете 13 января 1898 года. Крупные врачи и администраторы города — индийцы и европейцы — вели горячую дискуссию вокруг вопроса о борьбе с чумой. Против профилактической вакцинации почти никто не выступал. Зато всеобщее одобрение получила речь доктора Бахадурджи. «Власти занимаются проблемой профилактических прививок как-то двусмысленно, — сказал старый врач. — Если они не верят в прививку, их долг заявить о своем неверии, если верят в ее благо — пусть всерьез займутся вакцинацией… Практически можно прекратить чуму в две недели, приняв суровые меры по проведению прививок».