Гульельмо Ферреро - Юлий Цезарь

Зная, что переселявшиеся гельветы готовы тронуться в путь, Цезарь ускорил свой отъезд из Рима. Управление обеими Галлиями неожиданно выпало на его долю в феврале прошлого года: в течение всего своего консульства он был до такой степени занят политической борьбой и интригами, что не имел времени собрать сведения о Галлии, прочитать книги путешественников, посоветоваться с купцами и политическими деятелями, поддерживавшими отношения со свободными галлами через Галлию нарбонскую. Таким образом, он направился в Галлию без всякого определенного плана, плохо зная страну и ее жителей. [33] Это следует из хода войны и признаний самого Цезаря, который неоднократно говорит, что, вынужденный по прибытии на место действовать, он не знал самого важного — точного положения дел. См.: В. G. II, 4, 1; II, 15, 3; III, 7, 1; IV, 20, 4. Без сомнения, он решил применить к Галлии приемы Лукулла и Помпея и пользоваться всеми предлогами и всеми возможностями войны, чтобы обогатиться и доказать Риму, что он ловкий дипломат и хороший полководец. Но он не знал еще, в какой мере предприятие это окажется возможным и чего оно потребует от него. Во что же действительно превратилась внешняя и внутренняя римская политика, как не в ряд счастливых импровизаций? Цезарь на собственный риск намеревался следовать в Галлии только по аналогии: Лукулл имел успех, имел его и Помпей; Цезарь надеялся, что и он будет иметь его.

Первой из этих импровизаций была война с гельветами. При своем отъезде из Рима Цезарь, несомненно, имел о переселении гельветов представления, распространенные в политическом обществе Рима в 62 году Дивитиаком, послом эдуев и глашатаем взглядов той политической части Галлии, которая имела основания противиться этому движению. Гельветы, по этим представлениям, хотели завладеть Галлией и стать во главе обширной коалиции галльских народов; в данный момент они ограничиваются вторжением в Провинцию, чтобы войти в Галлию по самой короткой дороге, но со временем они могут сделаться опасными даже для Италии, если под их военной гегемонией возникнет большая кельтская империя. [34] Cicero (Α., I, XIX, 2): «Senatus decrevit… legali cum auctoritate mitterentur, qui adirent Galliae civitates darentque operam, ne eae se cum Helvetмis jungerent». Это место письма является чрезвычайно важным для понимания истории завоевания Галлии: оно указывает нам на исходную точку галльской политики Цезаря. См. прилож. в конце тома.

Судя о движении гельветов по доставленным Дивитиаком сведениям, Цезарь поспешно выехал из Рима, как только узнал о том, что гельветы действительно тронулись в путь: опасность была чрезвычайно велика, нельзя было терять ни минуты. Хотя об этом вторжении знали уже давно, Цезарь, однако, позволил захватить себя врасплох с одним легионом в нарбонской Галлии и тремя легионами под Аквилеей, на другом конце цизальпинской Галлии. Он тотчас послал аквилейским легионам приказ присоединиться к нему. Находясь в движении день и ночь, он быстро прибыл в Женеву, где, вероятно, думал найти враждебные действия уже начатыми.

К его великому изумлению, между 5 и 8 апреля [35] См.: Rauchenstein, F. С, р. 50. к нему явилось посольство гельветов, объявившее ему, что часть их народа желает переселиться в Галлию, [36] Раухенштейн (F. С, р. 43), как мне кажется, доказал, что вопреки утверждению Цезаря гельветы переселились не все. и просило у него позволения пройти через Провинцию. В этих просьбах не было ни вызова ни угрозы, но Цезарь, побежденный эдуями и видя в гельветах орду, с нетерпением ожидавшую возможности броситься на Галлию, заподозрил тут коварство. Он просил несколько дней на размышление, давая понять, что готов согласиться. [37] На основании данных, изложенных Раухенштейном, F. С, 51, я следую версии Диона, XXXVIII, 31–32, отличающейся от версии Цезаря, В. G., I, 7. Что касается источников Диона, то мне кажется, что Micalella в своей прекрасной работе Les sources de Dion pour les guerres de Cesar dans les Gaules, Lecce, 1896, окончательно доказал, вопреки мнению Геллера и Раухенштейна, что Дион следовал не Комментариям Цезаря, а другому автору, рассказ которого существенно отличается от рассказа Цезаря и во многом более правдоподобен. Едва послы удалились, как он с бывшим при нем легионом и некоторым числом рекрутов стал укреплять между Женевским озером и Юрой те участки, где было легко форсировать Рону. [38] Napoleon III, J. С, Π, 48 сл., по-видимому, правильно исправляет рассказ Цезаря об этой работе, В. G., I, 8. См.: Dio, XXXVIII, 31. По-видимому, он ожидал нападения гельветов после отказа, которым решил ответить на их просьбы, если принимал столько предосторожностей. Но в этом Цезарь также ошибался. Отрицательный ответ был сообщен гельветам 13 апреля, но нападения не последовало: гельветы не сделали никакой попытки вторгнуться в Провинцию. [39] Цезарь, В. G. I, 8, говорит о попытках, предпринятых гельветами, силой добиться прохода. Очевидно, речь идет лишь об отдельных случаях. Цезарь рассказывает о них, чтобы представить гельветов наступающими. Если бы гельветы хотели вторгнуться в Провинцию, защищаемую тогда только одним легионом, то легко бы достигли этого благодаря своему численному превосходству.

Они, напротив, попросили у секванов позволения перейти горы через Эклюзский проход (Pas de l'Ecluse). Без труда получив это позволение, они немедленно все вместе: мужчины, женщины и дети, приблизительно 150 000 человек, [40] Цезарь, не говоря этого прямо, старается уверить (В. G., I, 29), что эмигрантов было 360 000. Plut., Caes., 18, и Strabo, IV, 3 (193), дают приблизительно ту же оценку. Один Орозий, VI, VII, 5, говорит, что их было 157 000. Последнее более вероятно. Rauchenstein, F. С, 44, указал, что 360 000 человек с припасами на три месяца составили бы линию более чем в 90 километров и что Цезарю при желании легко было бы атаковать ее, чего он не сделал. Впрочем, сам Цезарь (В. G., I, 20) говорит, что возвратились в Швейцарию 110 000 человек. Мы увидим, что потери гельветов во время войны были не очень значительны. Так как только небольшая группа переселилась на север, а другая осталась на территории эдуев, то можно предполагать, что при выступлении их было приблизительно 150 000 человек. нагрузив на свои повозки на три месяца припасов и немногие ценности, отправились по направлению к Юре под предводительством старого вождя по имени Дивикон.