Михаил Мирович - Генерал де Голль

Референдум принес победу де Голлю и его сторонникам. Семьдесят девять и две десятых процента избирателей голосовало за принятие новой конституции. Четвертого октября 1958 года Франция стала жить, сообразуясь с новым основным законом, и именовалась отныне Пятой республикой.

В ноябре 1958 года состоялись выборы в Национальное собрание по новому закону, согласно которому от каждого избирательного округа проходил кандидат, набравший свыше пятидесяти процентов голосов. Если первый тур не приносил победы ни одному кандидату, назначался второй, куда входило два претендента, получивших наибольшее количество голосов в первом туре.

После выборов произошла резкая перегруппировка сил в парламенте. Наибольшее число мест — двести двенадцать — получил вновь созданный сторонниками генерала «Союз в защиту новой республики» (ЮНР), а коммунисты получили всего десять мест.

Двадцать первого декабря 1958 года генерал Шарль де Голль был избран президентом Франции. Премьер-министром был назначен М. Дебре, а Ж. Шабан-Дельмас стал председателем Национального собрания. Пост государственного министра занял Ж. Сустель.

Однако, несмотря на внушительную поддержку лично де Голля и конституции Пятой республики, многие французы не принимали президентскую форму правления.

Так, знаменитый Жорж Сименон писал в то время:

«Эксперимент де Голля ( Сименон имеет в виду новую конституцию. — М.М .) с самого начала вызывал у меня отталкивание, и не только по причине самонадеянности де Голля, его пренебрежения к чужому мнению или из-за тех, чьи интересы представляет он и его окружение (все эти теоретики пришли из крупных университетов и пытаются свести социальные проблемы к математическим уравнениям, а между тем в той или иной степени работают они на крупные банки и промышленно-финансовые группы), но также и потому, что я убежден: он неизбежно закончится крахом. Пройдет года два, и это станет очевидно.

Это поражение, временное и, надеюсь, непродолжительное, есть поражение Франции. Оно заметно сегодня, но еще заметней станет завтра в ООН, если не произойдет что-то непредвиденное.

Я люблю Францию. Она мне ближе всех других стран, хотя я и не являюсь ее гражданином и довольно редко бываю в ней.

И тем не менее, когда смотрю телевизор, я ловлю себя на том, что желаю новых неудач французской политике, так как это политика де Голля».

Очевидно, что Сименон не обладал провидческим даром, но очевидно и то, что мнение писателя разделяли многие деятели культуры, считавшие, что новая для Франции форма правления принесет стране несчастья.

Де Голль позже вспоминал:

«Восьмого января 1959 года я направился в Елнсейский дворец, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей. Президент Ренэ Коти встретил меня с достоинством, произнеся взволнованно несколько слов. «Первый из французов стал теперь первым во Франции», — сказал он. В то время как мы едем, сидя рядом в одной машине, по Елисейским полям, чтобы по традиции отдать салют у могилы Неизвестного солдата, толпа кричит одновременно: «Спасибо, Коти!» и «Да здравствует де Голль!» Вернувшись, я чувствую, как за моей спиной захлопываются одна за другой двери дворца — отныне я пленник своих обязанностей».

В ноябре 1959 года Шарль де Голль произнес:

«Европа — от Атлантического океана до Уральского хребта — это та Европа, которая должна решать судьбы мира».

Очевидно, генерал имел в виду всех европейцев — и невозмутимых англичан, и бесшабашных русских, способных адекватно воспринимать и рационально разрешать возможные конфликты.

Важнейшим шагом на пути претворения своего тезиса в жизнь генерал считал установление дружеских связей с Советским Союзом и его темпераментным руководителем.

Вряд ли де Голль не понимал глобальных советских устремлений, ибо в работах классиков марксизма, издававшихся миллионными тиражами, было написано:

«Коммунизм выполняет историческую миссию избавления всех людей от социального неравенства, от всех форм угнетения и эксплуатации, от ужасов войны и утверждает на земле Мир, Труд, Свободу, Равенство, Братство и Счастье всех народов».

Наверняка де Голль не имел принципиальных возражений против «избавления всех людей от социального неравенства», однако, без сомнения, президент Пятой республики имел полную информацию относительно средств, которыми обладал Советский Союз для решения своих грандиозных замыслов.

В июне 1958 года де Голль ответил отказом на предложение Никиты Хрущева, тогдашнего Председателя Совета Министров СССР и Первого секретаря ЦК КПСС о встрече, где, по задумке советского лидера, следовало решить некоторые международные проблемы, связанные с послевоенным устройством Германии.

Отказ де Голля, несомненно, обидел Никиту Хрущева, который в советской печати подверг серьезной обструкции поведение генерала. На XXI съезде КПСС Франция наряду с США, ФРГ и Англией была названа в числе стран, «упорно отказывающихся от мирного урегулирования международных проблем, накапливающих ядерное оружие и провоцирующих военные конфликты». Само собой разумеется, миролюбивый Советский Союз «противостоял агрессивному курсу империалистических государств».

Однако генерал де Голль продемонстрировал хорошее знание советских пропагандистских ритуалов и не придал значения сентенциям советских партийных бонз, пригласив Никиту Хрущева посетить Францию с официальным визитом. Приглашение было принято, и уже двадцать третьего марта 1960 года Первый секретарь ЦК КПСС прибыл в Париж и пробыл там до третьего апреля.

В ходе визита де Голль и Хрущев подписали ряд важных документов, в числе которых и первое в истории Востока и Запада соглашение о совместных научных исследованиях в области использования ядерной энергии. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграла атомная бомба, взорванная Францией в феврале того же года в алжирском Режане.

Еще с тех пор, как американцы взорвали бомбы «Толстяк» и «Малыш», де Голль уделял огромное внимание разработке атомного оружия, полагая, что оно должно составлять основу вооруженных сил страны. Позиция де Голя была поддержана Национальным собранием, однако вызвала резкий отпор многих опытных политических деятелей, среди которых был и Поль Рейно.

Тем не менее после взрыва в Режане де Голль заявил:

«Сегодня Франция стала сильней и могущественней!»

Кстати, когда в 1958 году отец американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер приехал в Париж для чтения лекций в Сорбонне, французское правительство наградило его орденом Почетного легиона.

В связи в тем, что «Советский Союз оказывал всемерное содействие алжирскому народу, поднявшемуся в 1954 году на вооруженную борьбу против французских колонизаторов», отношение Франции и СССР не всегда были идиллическими.