Владимир Лесин - Атаман Платов

Но и французы понесли большие потери. Даву упал, контуженный в голову, лошадь под ним была убита. Погибли многие генералы и командиры полков. Маршалов Наполеона, кажется, стала покидать уверенность. Они запросили у императора подкреплений, но получили отказ.

Семеновские флеши, покрытые тысячами убитых людей и лошадей, несколько раз переходили из рук в руки. Ближе к полудню начался последний отчаянный штурм уже разрушенных укреплений. П. И. Багратион решил предупредить врага контратакой.

«Вот тут-то и последовало важное событие, — вспоминал поручик Апшеронского пехотного полка Ф. Н. Глинка. — Постигнув намерение маршалов и видя грозное движение французских сил, князь Багратион замыслил великое дело. Приказания отданы, и все левое крыло наше по всей длине своей двинулось с места и пошло скорым шагом в штыки».

Атака русских была отбита.

Теперь Даву повел своих героев в штыковую атаку. Осыпаемые градом русских пуль, французские гренадеры не отстреливались. Багратион, хорошо знавший цену воинской отваге, восторженно приветствовал врага криками: «Браво, браво!» Это был последний бой князя Петра Ивановича, любимца Суворова и всей армии, смертельно раненного осколком ядра.

«В мгновение пронесся слух о его смерти, и войско невозможно удержать от замешательства, — свидетельствует участник сражения А. П. Ермолов. — Около полудня Вторая армия была в таком состоянии, что некоторые части ее, не иначе как отдаляя на выстрел, возможно было привести в порядок».

Флеши, вошедшие в историю Отечественной войны под именем Багратиона, оказались в руках французов. Командование 2-й армией временно принял на себя Коновницын. Он отвел войска за Семеновский овраг и стал готовиться к отражению атак противника. Первые попытки сместить русских с новой позиции были отражены.

После падения Багратионовых флешей главным пунктом Бородинского сражения стала Курганная высота, на которой была возведена батарея. Атаки на нее начались еще в 10 часов утра. Теперь же она попала под перекрестный огонь французской артиллерии, который нарастал с каждой минутой. «Ядра с визгом ударялись о землю, выбрасывали вверх кусты и взрывали поля, как плугом, — вспоминали пережившие этот ад солдаты и офицеры лейб-гвардии Московского полка. — Сверкало пламя, гремел оглушительный гром».

Внезапно канонада стихла, в атаку устремились пехота и кавалерия противника. Уже изготовилась к броску королевская гвардия Евгения Богарне. Ее «полки строятся во взводную колонну. Легкие отряды открывают путь, за ними идут гренадеры, стрелки и драгуны. Радость, гордость, надежда сияют на всех лицах… В шуме падающих бомб и гранат, непрестанного свиста железа и свинца раздаются крики:

— Да здравствует император! Да здравствует Италия!»

Такими словами передал предчувствие победы скромный офицер Великой армии Цезарь Ложье.

Наполеон сосредоточил на направлении Курганной высоты до 35 тысяч штыков и сабель. Положение защитников батареи оказалось критическим, а судьба сражения представлялась сомнительной. Но неожиданно натиск неприятеля стал слабеть. Что случилось? Почему повернула назад и поспешила вернуться за Колочу королевская гвардия? Начался знаменитый рейд казаков Платова и кавалеристов Уварова.

Как известно, еще 24 августа отряд М. Г. Власова наблюдал за неприятелем в районе нижнего течения Колочи, до впадения ее в реку Москву. На следующий день вечером М. И. Платов послал в том же направлении, только несколько дальше и севернее, пять сотен атаманцев во главе с С. Ф. Балабиным. А вскоре после начала Бородинского сражения подошел к ним и сам с семью полками.

Наполеон был уверен, что его «сообщения, большая дорога со всеми обозами и тылом надежно прикрыты болотистой рекой Войной, а далее еще Колочей». Поэтому в ночь перед сражением он скрытно поставил «всю армию», за исключением 4-го корпуса вице-короля Италии Евгения Богарне, «против левого открытого и необеспеченного фаса русских». Но казачьи разъезды отыскали броды и обнаружили, что у села Бородино осталось совсем немного французов и донесли о том М. И. Платову. Это и определило все последующие действия атамана. Уже после восьми часов он направил принца Э. Гессен-Филиппстальского, состоявшего при нем волонтером, к М. И. Кутузову с просьбой разрешить его казакам и кавалеристам Ф. П. Уварова «в тыл съездить» к неприятелю. Главнокомандующий отказал, поскольку задумал нанести удар на противоположном фланге, где он должен был быть более эффективным.

Обходной маневр на левом фланге французской армии накануне сражения даже не планировался. М. И. Кутузов, считавший Наполеона «одним из величайших» военачальников своего времени, и подумать не мог, что он не воспользуется шансом, который дарила ему фортуна в случае наступления в направлении на деревню Семеновскую, где действительно было самое «слабое место» Бородинской позиции. Старый полководец, беззаветно веривший в мужество русского солдата, в опыт и отвагу Багратиона, рассчитывал перемолоть здесь главные силы противника, в решающую минуту нанести ему последний, сокрушительный удар из засады мощной утицкой группировкой, основу которой составляла пехота, и прежде всего корпус Н. А. Тучкова. Малочисленный отряд А. А. Карпова в этой тактической операции, извлеченной из арсенала классического военного искусства, мог играть лишь вспомогательную роль.

В 10 часов утра М. И. Кутузов узнал, что начальник его штаба Л. Л. Беннигсен самовольно изменил расположение войск утицкого участка, поставив корпус Н. А. Тучкова фронтом к противнику, и тем самым сорвал запланированный маневр. Надо было срочно принимать решение.

Желая удостовериться в справедливости донесений, Кутузов въехал на возвышенность, осыпаемую пулями и осколками гранат, внимательно осмотрел своим единственным глазом поле сражения, не обращая внимания на опасность. «На волоске была жизнь того, на ком лежала надежда России, — писал свидетель этой сцены А. И. Михайловский-Данилевский. — Адъютанты взяли его лошадь за узду и вывели из-под выстрелов». В 10 часов 30 минут главнокомандующий лично приказал Уварову и Платову атаковать левый фланг и тыл французов, «чтобы хотя бы несколько оттянуть силы» их от 2-й русской армии и дать ей возможность перестроиться.

Таким образом, инициатива рейда принадлежала атаману Платову. Кутузов поддержал его, но лишь под давлением чрезвычайных обстоятельств.

Около 11 часов 30 минут Уваров и Платов переправились через Колочу в районе деревни Малой. После этого первый повел своих кавалеристов прямо на Беззубово, перед которым стояли французский пехотный полк и итальянская бригада легкой кавалерии дивизионного генерала Орнано, а второй с казаками перешел реку севернее этого пункта.